Вот тебе и пожалуйста, не успела начать, уже пора и закругляться. Нетушки! Окара собиралась поспорить с судьбой.
– Про какой ты там говорил ключ? – заинтересовалась она.
Если она имеет ценность, то лучше знать какую именно, чтобы снова не стать разменной монетой в чужой игре.
– Сейчас неважно. Придет время, и ты поймешь, – загадочно ответил Рин, и мальчишеская улыбка осветила его лицо.
– Будем надеяться, это время никогда не настанет, – решила быть честной Окара и задала волнующий ее вопрос: – Почему ты на этом корабле, а не прислуживаешь повелителю в священных чертогах?
– Не говори ей, – заслонила собой друга Дарина.
Окару ее недоверие начало порядком раздражать.
– Рин вроде уже дал тебе понять, что я вам не враг, – сдержанно заметила она.
– Я не уверена. Ты одна из этих, – кивнула Дарина на мощную фигуру стоявшего на носу корабля помощника Кеоны.
Мужчина задумчиво смотрел в сторону, куда уволокли его товарища. «Наверное, переживает, не постигнет ли его похожая участь», – решила Окара.
– Окара совершено другая, – возразил Рин, но делиться, почему он так считает, не торопился.
Как и рассказывать новенькой, за что он в сокетах ходит.
– Думаю, тебя изгнал Гвербос… – неуверенно начала Окара.
– Повелитель Безымянных? – несказанно удивился Рин, будто само это предположение казалось ему смехотворным.
– Он один властен над жрецами, – с умным видом поделилась с ним девушка. Она, конечно, мало интересовалась божествами, но империя слухами полнилась, и некоторые до нее доходили.
– Не только, – подрагивающим от волнения голосом произнес Рин. – Мой отец. Он отправил меня на бригантину.
– У тебя есть отец? – в изумлении воскликнула младшая Тоберон, но, поняв, насколько громко прозвучал ее голос, тут же закрыла рот ладонью.
– Давай, кричи громче! Привлекай к нам внимание, – с издевкой поощрила ее Дарина.
Окара осмотрелась и заметила, что сокеты в самом деле с интересом наблюдали за ними.
– Простите, – понизив голос, проговорила она и шепотом повторила вопрос: – Разве у тебя есть отец?
Дарина закатила глаза к небу и продолжила глумиться над Окарой:
– Ну разумеется, у него есть отец.
– У жрецов не бывает детей, – потеряв терпение, Окара осадила нахалку и провела краткий экскурс в историю: – Поступив в услужение Гвербосу, жрецы отрекаются от семьи и становятся безымянными.
– Ты права, – улыбнулся Рин и признался: – Мой отец нарушил клятву и был изгнан. Когда мой возраст стал пригоден для службы, он отправил меня в сокеты.
Окара думала, что у нее родители бессердечные и эгоистичные, но у Рина еще хуже. Впрочем, посочувствовать ему она не успела.