– Мне нужно выкурить сигару и сделать пару глотков бренди, чтобы прояснилось в голове. А затем, моя девочка, нам придется обстоятельно поговорить.
Это прозвучало многообещающе.
Ник осторожно опустил ее на край кровати, быстро поцеловал в губы, подал кувшин с водой, лохань, полотенце и тактично отвернулся.
Габби принялась приводить себя в порядок, удивляясь, что все это происходит с ней и наяву. Она только что лишилась девственности, моется в спальне мужчины, чье подлинное имя недавно узнала, а сам он, совершенно голый, стоит в двух шагах от нее. Он, судя по всему, ничуть не стеснялся этого. Впрочем, стесняться ему было нечего – тем более, что врожденной скромностью Ник не отличался. Широкие плечи, гладкие мускулы и длинные сильные ноги делали его идеалом мужской красоты, по сравнению с которым бледнела любая древнегреческая статуя.
Габби испытывала удовольствие, изучая взглядом это мужское тело, которое она сначала узнала на ощупь.
– Ник… – неуверенно сказала Габби, закончив вытираться, пригладив распущенные волосы и надев его парчовый халат, весьма кстати висевший на задней спинке кровати.
Он тут же повернулся, держа в одной руке бокал с бренди, а в другой зажженную сигару, и бросил на нее вопросительный взгляд. Теперь она сидела в изголовье кровати, уютно подобрав под себя ноги. Вымывшись и приобретя более-менее приличный вид, Габби почувствовала себя не в пример лучше.
Однако вид обнаженного мужчины спереди заставил ее потерять дар речи.
И затаить дыхание.
Габби знала, что у него широкие плечи и рельефные мускулы. Знала, что клин вьющихся волос на груди превращается в полоску, пересекающую его плоский живот. Знала его мужскую плоть, обычно мирно дремавшую в поросли черных волос. Знала свежий багровый рубец на левом бедре (в конце концов, это было делом ее рук). Знала и другой шрам в виде зигзага молнии, казавшийся бледным на смуглой коже правого бедра.
Она не знала только одного: собственной реакции на вид его обнаженного тела. У Габби широко раскрылись глаза и пересохло во рту.
– Что? – переспросил он, не услышав продолжения.
Габби смутилась, поняв, что его заставили обернуться ее слова. Увы, она сама забыла, что именно сказала. Ах да, она произнесла его имя: Ник.
– Я просто хотела проверить, откликнешься ли ты, – не сдержав язвительности, сказала она. – Наверно, трудно помнить, кто ты такой, если у тебя много имен.
Он хмыкнул, сделал глоток бренди и опустил бокал. Потом сунул сигару в рот и шагнул к ней во всем блеске своей наготы.
– Что я вижу? Мы снова злимся? А мне-то казалось, что женщина в такие минуты испытывает нечто особенное. – Он вынул сигару изо рта, подошел к кровати и потушил окурок в стоявшей на столике пепельнице. – Клянусь, Ник – мое настоящее имя.