– Клер, Бет права. Мне действительно не хотелось бы пропустить наш первый день в городе, – быстро сказала Габби, предотвращая ссору.
– Что, съела? – ехидно спросила Бет, обращаясь к Клер.
Клер, на мгновение забыв о своем положении молодой леди, показала ей язык.
– Кто-нибудь, позвоните в колокольчик. Я должна встать. Во-первых, мы должны нанести визит леди Сэлкомб – если не сегодня, то как можно скорее. Иначе тетя приедет к нам сама…
Габби посмотрела на сестер. Обе были облачены в такие же вышедшие из моды траурные платья, как то, которое предстояло надеть ей самой. Это следовало немедленно исправить. Когда Клер будет надлежаще экипирована, представлена обществу, помолвлена и выдана замуж, она, Габби, сможет перевести дух. Молодую женщину не оставляло ощущение, что она сидит на бочке с порохом, готовой взорваться в любой момент.
– Клер, тебе нужна новая одежда. Да и всем нам тоже. В этих платьях ходить стыдно. Клер с жаром кивнула. А вот у Бет слова сестры вызвали недовольство:
– Только не говори, что мы весь день будем ездить по магазинам!
Габби откинула покрывало и спустила ноги на пол, не обращая внимания на боль в бедре и колене.
– Именно это мы и сделаем.
К тому времени, когда Габби оказалась полностью одета, ей удалось успокоить Бет, пообещав показать ей лондонские достопримечательности, как только все трое будут прилично одеты. Чего в данный момент о них сказать было нельзя. Бет, пялившаяся в окно на нарядных пешеходов (причем, по выражению Клер, делавшая это чрезвычайно вульгарно), вынуждена была с этим согласиться.
Затем Габби пришлось ответить на настойчивые расспросы Клер о том, каким образом они с Джимом успели оказаться первыми на месте происшествия. Естественно, ответ был лживым от начала до конца.
Когда сестры покинули комнату Габби и направились к лестнице, они столкнулись с Бариетом. Хмурый слуга вышел из дверей с подносом, на котором стояли нетронутые чашка с бульоном и бокал эля. Габби ограничилась коротким кивком, но Бет спросила:
– Как себя чувствует Маркус?
– Не слишком хорошо, – тревожно ответил Барнет. – Слаб, как котенок, и ничего не ест. Сами видите.
– Я не стану пить эти помои! – ответил ему слабый, но воинственный голос Уикхэма. Барнет беспомощно посмотрел на Габби.
– Мисс, вы сами слышали… Доктор Ормсби пока не велел давать ему ничего, кроме жидкого.
– Может быть, если это сделаем мы… – начала Клер, потянувшись к подносу.
– Габриэлла! Это ты? Иди сюда! – тоном, не терпящим возражений, велел Уикхэм.
Габби насупилась. Она хотела не обращать на наглого мошенника никакого внимания, но такая несвойственная ей черствость наверняка вызвала бы удивление сестер. В конце концов, раненый приходился им «братом».