– Наш брат, – решительно ответила Габби, жалея, что ей напомнили об этом ужасном человеке, – только обрадуется, если мы будем выглядеть как можно лучше.
Ее нисколько не волновало, что подумает этот разбойник, когда увидит астрономический счет. Хотя они тратили не совсем свои деньги, но имели на них куда больше прав, чем он.
Впрочем, если быть честными до конца, все эти деньги до последнего фартинга принадлежали кузену Томасу. Но Габби твердо решила не думать об этом. Теперь поздно разбираться, на что она имеет право, а на что нет. Она сделала выбор и отступать не собирается. Клер должна получить то, чего она заслуживает, вот и все. Едва ли при данных обстоятельствах «Уикхэм» станет заглядывать в ее кошелек. Пусть скажет спасибо, что не гниет в тюрьме. Тем более что счетов он и в глаза не увидит. Она распорядилась отправлять их непосредственно мистеру Челлоу.
Габби отогнала назойливые мысли, улыбнулась и сказала:
– Клер, это желтовато-коричневое платье очень тебе к лицу.
– Еще бы! Разве ты не видела, как на нее смотрели два джентльмена, проходившие мимо? Клер, должна сказать, что у тебя множество недостатков, но красива ты ослепительно! – сказала Бет так, словно речь шла о непреложном законе мироздания. В ее тоне не было и намека на зависть.
– Недостатков? У меня? – Клер надменно задрала нос, а потом посмотрела на Бет сверху вниз и засмеялась. – Ты и сама очень хорошенькая, а этот зеленый оттенок придает твоим волосам цвет меди!
– Ты серьезно? – обрадовалась Бет и довольно разгладила складки платья из оливкового муслина. – Как ты думаешь, может быть, сделать их немного темнее? Морковно-рыжие волосы – это настоящее проклятие!
– Скажи спасибо, что у тебя нет веснушек, – ответила ей Клер.
Бет согласилась с этим, и весь остаток пути сестры провели в оживленной беседе.
Вернувшись домой, они обнаружили кузена Томаса, ждавшего их в гостиной. Увидев их, высокий, худой, лысый, длиннолицый и вечно чем-то взволнованный, Томас вскочил с дивана.
Хотя их последняя встреча была не слишком теплой, а в данных обстоятельствах ей совсем не хотелось его видеть, Габби улыбнулась кузену и пожала ему руку. Клер и Бет последовали ее примеру и сделали то же самое.
После обмена обычными любезностями кузен Томас перешел прямо к делу:
– Я слышал – сама знаешь, слухом земля полнится, – что Уикхэм прибыл с Цейлона, чтобы занять свое место главы семьи, и что он каким-то образом умудрился получить огнестрельную рану. Скажи, пожалуйста, насколько это верно?
Габби с отчаянием подумала, что лживость стала ее второй натурой. Но это было не так. Она испытывала мучительные угрызения совести, когда признала, что лже-Уикхэм в данный момент находится наверху и что он получил легкую рану во время случайного выстрела. Если бы не слова Клер и Бет, по простоте душевной подтвердивших сказанное, кузен Томас мог бы догадаться, что она лжет. Поняв это, Габби мысленно поклялась, что впредь не даст застать себя врасплох. Она увязла во лжи настолько, что отступать некуда.