"И тебе даже не нужна эстепорская прописка, — глумливо ухмыльнулся внутренний голос, — путем фиктивного брака?"
"Скажу больше! — встречно ухмыльнулся старший помощник. — Меня даже не интересует размер ее жилплощади и в каком районе эта жилплощадь расположена!"
"А размер банковского счета?"
"Не надо принимать меня за альфонса! — оскорбился Денис. — Гусара в девушках интересует только один размер! — это размер груди и больше ничего! — После этого — сколь безапелляционного, столь и программного заявления, в беседе возникла пауза, потому что Айшат поймала его губы своими и поцелуй был так хорош, что он забыл о своих не то чтобы подозрениях, или же сомнениях, а, скажем так — легких непонятках. Но ничего вечного в этой жизни нет, кончился и поцелуй. — И все же я не понимаю…" — вернулся старший помощник к непоняткам.
"Забей, — посоветовал внутренний голос. — Оно тебе надо голову ломать? — Не надо! — Сам же ответил он на свой риторический вопрос. — Реальных проблем хватает от которых голова пухнет. А если ей чего-то от тебя нужно — сама скажет. А не скажет — и не надо! Как-то так…"
"Ты прав…" — после некоторого раздумья согласился с голосом Денис и тема была закрыта.
После очередного поворота машинка вынырнула на набережную и старший помощник сразу же увидел "Ледяной Медальон". Ничем иным небоскреб, расположившийся в обширном прибрежном парке, быть не мог, потому что, как две капли воды походил на медальон, сделанный изо льда. Прозрачного голубоватого льда. Здание резко контрастировало с по южному неистовым окружающим пейзажем. Юг — это всегда слишком. Слишком яркое солнце, слишком синее море, слишком буйная флора, слишком яркая фауна — всякие там колибри и прочие попугаи, ну, и так далее. Отель же был строг и сдержан, как трезвый скандинав. И этот контраст, в то же самое время, был столь же естественен и органичен — как пьяный скандинав, обнимающий двух мулаток, повисших на нем, как мартышки на баобабе. Вследствие всех этих обстоятельств казалось, будто никакого иного архитектурного решения здесь и быть не может. И называться по другому отель не мог, потому что имел форму дыни, поставленной на попа, и с любого ракурса выглядел, как медальон. Ледяной медальон.
Машинка прижалась вправо и нырнула в тоннель. Старший помощник почувствовал некоторое напряжение — он хорошо помнил чем закончилась предыдущая поездка в тоннеле. Память у него была хорошая и забыть Киль-аля и его червя Карпаха и заплыв по подземной реке, когда уровень воды доходит до свода, было невозможно. К сожалению, такие воспоминания с годами не стираются, остаются такими же яркими и свежими, как на следующий день. Чего хорошее забыть, например, как звали бухгалтершу, с которой ты на корпоративе вытворял, черт знает что — пожалуйста, а вот такие пакости — никогда. Айшат что-то почувствовала, хотя чего удивляться — эмпат, прижалась еще теснее, хотя казалось, что это невозможно и ласково провела ладонью по щеке, успокаивая. А там и машинка вырвалась на поверхность, к яркому южному солнцу, которое немедленно выжгло всю эту гадкую хмарь, выползшую из души старшего помощника. Автомобильчик подкатил ко входу в отель и замер.