— Дружба.
— С этого места поподробней, пожалуйста.
Доминика начала раздражаться, но взяла себя в руки.
— Зачем же так нервничать? — успокоил ее НикНик. — Я не буду разглашать вашу связь с подозреваемым. Дальше следствия это дело не пойдет.
— Да как вы смеете?! — рассердилась Ника.
— Нет уж, позвольте, смею. А то что же выходит? Налицо попытка убийства, и ни одной внятной версии о ее причинах. Все друг друга любят, ценят, обожают… и убивают из лучших побуждений.
— Но ведь Рита жива? — с затаенным страхом робко спросила Доминика.
— Конечно, она жива.
Доминика облегченно выдохнула.
— Итак, с господином Медведевым у вас связи, как таковой, не было, — продолжал НикНик. — И что получается? Все равно, как ни крути, он пока единственный подозреваемый. — Следователь с сожалением цокнул языком. — Вот дельце попалось: жертва есть, а ни мотива, ни соучастников, ни одной зацепки…
Говоря это, он внимательно осматривал все вокруг. Взгляд его упал на стопку книг, лежащих в изголовье кровати Ники. Он взял верхнюю книгу и прочел название:
— «Смерть в прямом эфире». Вот это уже интересно. Как говорится, теплее и теплее становится с каждым шагом. Чья это книга?
— Моя.
— Это художественное произведение?
— Нет, руководство к действию, — ехидно огрызнулась Ника. — Это роман.
— Я бы не советовал вам острить в такой ситуации. Где вы взяли эту книгу?
— Мне подарила ее Маргарита.
НикНик округлил глаза:
— Вы хотите сказать, что эту книгу вам подарила Маргарита Калашникова, потерпевшая?
— Да, — подтвердила Доминика, — она принесла ее, когда проведывала меня в больнице.
— И что, название этого романа соответствует содержанию? — НикНик напрягся.
— Я еще не читала, но по рассказу отца выходит, что так.
— А он ее прочел?
— Он ее написал.
— Я не зря сюда пришел, — удовлетворенно проговорил следователь. — Доминик Шек — это Юрий Шевчук? Интересненько… Вот так история! Маргарита Калашникова вдруг решает покончить жизнь самоубийством и ищет наиболее экстравагантный способ. Читает этот бестселлер и воспринимает его как руководство. Именно! Находит доктора Медведева и использует его в качестве слепого орудия убийства.
— Извините, как вас зовут? — прервала поток его мыслей Ника.
— Николай Николаевич… Точно, этому еще медицинский термин есть — эвтаназия, то есть когда врач умерщвляет пациента с его согласия. А здесь у нее была еще и возможность прославиться на всю страну, — фантазировал следователь.
— Извините, Николай Николаевич, — снова перебила его Ника, — но, по-моему, это вы нездоровы. Только при высокой температуре можно нести такой бред.