Димон бросил короткий взгляд через перила на нижний пролет. Слышавший весь разговор Крапива покачал головой и красноречиво пожал плечами: отрицательный результат – тоже результат. Надо продолжать.
Бригадир кивнул и поднял руку, собираясь позвонить в однушку…
Но сбоку от него открылась дверь в двухкомнатную квартиру напротив жилья кавказца.
На пороге, с дымящейся парком чайной чашкой, застыл невзрачный мужичок с неопрятной кустистой порослью на лице. На бледноватом лице этого соседа застыло удивление.
– Добрый вечер, – культурно поздоровался мужчина. – Евдокия, что у вас случилось? Что за шум?
Сыщица обогнула Димона и вышла на передний план.
– Простите за причиненное беспокойство, Александр. У нас тут, знаете ли, неприятность. Дубленку моего друга из незапертой квартиры утащили…
Евдокия, объясняя суть, подходила к порогу двушки, мужичок отодвигался с прохода, явно не собираясь вступать в открытый конфликт с расстроенной девицей и ее хмурым, обворованным ухажером. Неловко задел локтем за дверное плотно, и из полной чашки на его живот выплеснулся кипяток.
– Ой! – вскрикнул Александр, далеко отставляя чашку и пытаясь выгнуться так, чтобы намокшая футболка не прилипала к обожженной коже. Плаксиво заканючил: – Ну что это такое, а? – Поглядел на девушку, из-за которой боль сейчас терпел. – Собрался чаю выпить, а тут вы…
– Простите, – и перед ним покаялась сыщица. – Но мы ищем свою вещь…
– Да понял я, понял. – Сосед вскинул на Дусю рассерженный взгляд. – Вы все мне объяснили. Что от меня-то нужно?!
– Проверить, – огибая Евдокию, вступил Димон. Перешагнул порог. – Мы типа только проверим, не ты ли вещь упер, и сразу же уйдем.
Александр, морщась при каждом движении, посторонился, пропустил Димона внутрь квартиры…
Евдокия оставалась на площадке, поскольку мироновцы ей строго-настрого запретили заходить в какую-либо из квартир. Расписывая мероприятия, Крапива Дусе приказал: «Ты всегда должна стоять так, чтобы я тебя видел. Димон заходит, я захожу на его плечах. Фиксируем терпилу и осматриваем». Весь план компания построила на безусловной уверенности сыщицы в том, что на убийце должны – обязаны! – остаться следы недавней схватки. Только серьезно раненный человек мог упустить полумертвого противника. Только так и никак иначе. Бойцы Миронова собирались под дулом пистолета приказать подозреваемому раздеться и оглядеть того на предмет имеющихся свежих повреждений.
«Если не правы, извинимся, – твердо постановил бригадир. – Начнет быковать – утихомирим, на крайняк – лаве дадим».
Но Евдокия, как и сами мироновцы, была уверена, что вряд ли кто-то станет пугать братков полицией. С такими лучше не спорить, оставили в покое, и уже будь благодарен.