Землероева мазнула глазами по дорогой меблировке, хорошему телевизору, нашла взглядом несколько фотографий сынишки и матери Марины. На большом уютном диване ворохом игрушки: медведи, зайцы, непонятные зверушки с длинными носами и огромными ушами…
Обернулась. Костя и «разносчик» вталкивали в гостиную хозяйку в расхристанном халатике. Под розовым шелком мелькали прелести Марины, едва прикрытые короткой атласной ночнушкой: хозяйка собиралась напиться и рухнуть спать с уже умытым лицом.
Хрусталева упала на диван, не обращая внимания на заголившиеся бедра, вцепилась наманикюренными пальцами в край сиденья.
Евдокия молчала. Сверху вниз смотрела на побледневшее до зелени красивое лицо.
– Вы кто?! Вы что? – захрипела Хрусталева. – Что вам нужно?!!
– Правду, – негромко высказалась сыщица. – Только правду. Марина Дмитриевна, вы попали в очень нехорошую историю.
– Я ничего не понимаю!! – взвизгнула шпионка «ноль-ноль-ноль».
– Не надо, – покривилась Евдокия. – Не надо представлений. Будет больно. Неприятно и больно слушать ложь.
Евдокия видела, как парни дяди Жени перебросились недоуменными косыми взглядами. Мужики не понимали, почему их шеф отдал бразды беседы в руки непонятной девушки в короткой шубке. А сам молчит, поглядывает безразлично из-под насупленных бровей.
Но шеф охранников вел себя грамотно. Здесь – девичьи разборки. Хрусталева прищемила хвост Евдокии Землероевой. Девчонки виделись сегодня днем, и им не надо объясняться, чего откуда прилетело.
Только за Евдокией – право. Она его и предъявляет.
И пока ведет верную политику. Жмет без чрезмерных усилий, но с намеками, определяющими будущее Хрусталевой.
– Я не понимаю!! – снова взвизгнула мадам. – Вы… вы та, которая…
Хрусталева запнулась, не подобрав тактичного и безопасного определения для страшной гостьи.
И Евдокия мысль закончила:
– Я та, кого вашими трудами записали в подозреваемые в совершении убийства. Так?
Хрусталева кивнула. Потом тут же помотала головой. Поскольку вопрос был поставлен двояко: «да» означало – согласна, я потрудилась над вашим обвинением.
Марина пуще прежнего вытаращила глаза на Евдокию и пролепетала:
– Я ничего не понимаю…
– Повторы, – покривилась Землероева. – Не будем возвращаться к пройденному, Марина Дмитриевна. Зачем?.. Мы – деловые люди. Вы – преступили наши интересы…
– Но я только свидетельница! – горячо воскликнула мадам Хрусталева и прижала ладонь к полуголой груди. – Я лишь рассказала о том, что видела!!
– Во-о-от, – удовлетворенно протянула Евдокия. – О том, что вы рассказывали следователю, вы нам сейчас и поведаете.