Это случилось утром следующего дня. Крики Меган с каждым часом становились все слабее, пока не превратились в едва слышные стоны. Ее лицо стало серым, голова со слипшимися от пота и спутавшимися кудрями металась по подушке. Вся ночная рубашка тоже пропиталась потом. Меган лежала на спине, подтянув к груди колени. Джастин сидел рядом с женой в изголовье кровати, то и дело обтирая ее лицо влажным полотенцем. С тех пор как граф принес ее в дом, он не выходил из комнаты Меган ни на минуту, не ел и не спал.
Дженет и доктор Лэмпетер хлопотали возле роженицы. Наконец, выпрямившись, доктор взглянул на графа.
– Мне очень жаль, милорд, – с горечью проговорил он.
Джастин с ужасом посмотрел на врача; его рука, которую он собирался опустить в таз с холодной водой, чтобы в очередной раз смочить полотенце, застыла в воздухе. Теперь граф был уже не просто бледен – он походил на мертвеца.
– Вы должны решить, – продолжал доктор тем же тоном. – Я не в состоянии спасти… обоих.
Джастин уставился на Лэмпетера невидящим взглядом. Доктор же смотрел на графа с сочувствием.
– Ваша жена или ваш ребенок? Выбирайте, милорд, – произнес доктор. – Кого из них вы выберете? Кто должен остаться в живых?
Джастину казалось, что сердце его сжала чья-то безжалостная холодная рука. Закрыв глаза, он представил себе сына, которого, оказывается, уже любил, хотя и не вполне осознавал это.
– Спасите мою жену, – прошептал он.
Потом, двигаясь точно лунатик, поднялся с кровати и подошел к окну. Он смотрел во тьму, в то время как доктор делал свое дело.
Часом позже все было кончено. Ребенок оказался мальчиком – сыном, о котором Джастин всегда мечтал, хотя и не знал этого. Малыш родился вполне нормальным, хотя и появился на свет на целый месяц раньше положенного срока. Пуповина прочно обмоталась вокруг шейки и задушила мальчика, когда его головка проходила по родовым каналам. Если бы Джастин предпочел сохранить жизнь сына, а не жены, то доктору пришлось бы делать кесарево сечение, чтобы извлечь ребенка; Меган же, измученная тяжелыми родами и большой потерей крови, не вынесла бы операции.
Меган так и не пришла в сознание на следующее утро, когда ребенок был опущен в маленькую могилку. Джастин, весь в черном, стоял, опустив голову, пока могильщики закапывали тело его новорожденного сына. Чарльз ни на шаг не отходил от графа, а короткую церемонию похорон проводил преподобный Пик. Кроме слуг, столпившихся поодаль, священник был единственным посторонним, пришедшим, чтобы посочувствовать убитому горем отцу. Дженет предпочла остаться у постели Меган, состояние которой по-прежнему внушало опасения.