Степаныч с Рогожиным кивают. Только я как дурак не в курсе… Кругом тайны, тайны. Забодали уже…
— Ну, так вот, — продолжает майор, — явились ко мне. Вопросов кучу назадавали, про Зайцева. И ведь не спорю: красивые жуть, а меня аж до печенок пробрало… — майора передернуло всего от воспоминаний.
— Это они могут, — заулыбался Степаныч.
Рогожин же только ехидно усмехнулся. А Васильев, все более оживая, продолжал:
— Так что, ну его на фиг, у меня от них мурашки по коже. Это они только к вам какой-то нездоровой любовью пылают. А мне лучше подальше от начальства, поближе к кухне.
— Почему нездоровой? — удивился Рогожин. — Очень даже здоровой.
— Да? Рисковые вы мужики… — потрясенно произнес майор.
— Ты это о чем? Извращенец! — засмеялся капитан. И глядя на все еще помятое лицо Васильева, спросил Степаныча. — Как думаешь можно его посвятить в нашу тайну?
— Ну, намеки он уже делал, так что про нас с тобой, наверное, знает, — и обратился к майору: — Знаешь?
— Угу… — не стал отпираться тот. — Что он твой дед знаю. Меня как раз ваши АМ и просветили…
— Вот и славно. А теперь главное! И учти, что об этом знает от силы десяток человек, теперь еще двое добавится. Егору знать совсем не повредит, а то его скоро любопытство съест, — и, подмигнув мне, добавил: — Можешь не изображать из себя ветошь.
Смущенно улыбаюсь, типа я хороший. И вообще глухой…
— Ну, а ты, чтоб глупости больше не говорил.
Васильев разводит руками:
— Мужики, а что я еще подумать должен был?
На лицо Руслана вновь наползает веселая улыбка, но он молчит, позволяя говорить Степанычу.
— Так вот, Витя, — делает театральную паузу, — Анютка моя старшая сестра. Теперь понял, откуда любовь?
— Ох…ть, — только и смог выдавить из себя Васильев.
— А то! — самодовольно улыбаясь, произнес Степаныч. — А Маришка ее подруга детства, так что, считай, тоже сестра. Все детство у нас провела.
— Да и меня, в свое время, по той же причине выбрали, — добавил Рогожин. — Подарок Всеслава, моей внучке.
— Куда я попал, — картинно схватился за голову, более-менее пришедший в себя майор, изображая ужас, — кругом кумовство и мажоры…
Развеселил, что тут еще сказать. А то я бедный так охренел в своем уголке, что если бы не стенка улетел бы со стула на фиг. А так хоть поржали. А Степаныч тем временем решил еще немного дать информации:
— Если честно, изменились они сильно, но во многом остались прежними. Даже вот взять пример: Анютка всегда красивая была и привыкла к этому. А Маришка, даже сказал бы страшненькая, вот и теперь, заметили, как на замечания о внешности реагирует? Казалось бы, сколько лет прошло, должна привыкнуть, что красотка хоть куда? Ан нет. Да и человечными остались, несмотря на трудную судьбу. Нам всем надо молиться на них. Кто знает, что бы было, не подбери в свое время Всеслав двух обиженных на жизнь девчонок. Обиженных, но не озлобленных. Что для него человеческие жизни? Пыль. А они все же остались частично людьми. Вон даже геройского деда не забыли…