Вот она и замутила со Степанычем, хотя для начала пыталась с Рогожиным, но он ее послал. (Расстроится мужик, он же думал, что это его харизма.) Ну и начала его очень активно пытать, и так и эдак пытала. (Кажется, я от Всеслава нездоровым юмором заразился?) Да вот только Деда даже нимфоманка ушатать не смогла. (Ох, чтоб я так мог в его возрасте.)
При чем здесь юмор? Да просто на очередной осторожный вопрос наш ловелас ответил фразой из кинофильма: "Если я тебе скажу, мне придется тебя убить". Короче подогрел интерес. А потом будучи слегка навеселе, после "пыток" и в хорошем настроение. Процитировал Высоцкого, про шпионок с крепким телом, и сделав умное и задумчивое лицо… Сказал, что надо бы ее проверить. Что тут же и осуществил. Проверив так сказать досконально… И не найдя нигде микрофона, просто забыл. Да что тут говорить, кто будет обращать внимание на женское любопытство? Они же "пустоголовые блондинки". И это могут подтвердить… Стоп, я кажется, повторяюсь?
А теперь включаем женскую логику, пугаемся, каемся перед мужем. Который как раз не сомневается, что с нами не чисто. Тут возможно сыграло роль то, что Акимов и Разин друзья. А ведь именно Разин, прикрыл нас, когда мы накрыли Хасана. Хотя это не факт. Но сложить два и два не сложно. А вот то, что Крымов в курсе, что это наши парни погибли после того, как он предупредил бандитов, это точно. Правда, узнал он об этом не так давно, когда после инцидента с Рогожиным, (это когда замполит пытался набить мне лицо) пытался тихонько поинтересоваться. Короче перепугался он не на шутку. Вот и решил инсценировать нападение. А ведь все могло срастись…
Если бы не любвеобильность прапора и его супруги. Ну не могла же она отказать ему, вдруг заподозрит что? Это она так сказала. Лично у меня другое мнение, но промолчу, пусть пишет. Потом дам особо ретивому прапору почитать. Может тогда дойдет, что Рогожина надо слушать. И если он говорит не ходить к жене замполита, то не ходить.
Ни у меня, ни у Хана не возникло не малейших сомнений, что делать с этой дамочкой. Отправить вслед за мужем, так как ее вина нисколько не меньше… Поэтому дав дописать свой эпос, начавшую было брыкаться мадаму, успокоили одним болезненным тычком и, примотав к стулу и заклеив рот, посадили напротив майора. На маленьком журнальном столике между ними, лежали так горячо любимые ими доллары.
Правда, что-то этой самой любви было не заметно, пока предатель, давясь и покряхтывая, жевал крашеную бумагу. Хан как в воду глядел, водички этот гад попросил. Но я не жадный, набрал в стакан и выплеснул в наглую морду.