Но вот дальнейшее было, я бы сказал, хамством. Подойдя уставились на нас скучающими взглядами, а на губах начиная от ироничной и до презрительной улыбки. Да что они о себе возомнили?
Балагур конечно красавчик. Полушепотом, но так что б его было слышно этим нахалкам, спросил:
— Мажор, вот ты в этом деле поопытней будешь. Скажи, если трусов нет, куда деньги пихать?
Вот так вам! Тут такие мужики, а они рожи корчат! Правда, теперь не презрительные. Вот одна высокая, пепельноволосая красавица не выдержала:
— Я вижу, Руслан, что вокруг тебя, как и всегда, одни хамы?
— А что такое? — с невинным видом интересуется Рогожин.
— Ну, для начала, никакого понятия о субординации, — и повернув голову к Балагуру, продолжила: — Тебя не учили, что при встрече с офицером нужно отдавать честь?
— Прошу прощения, но я без головного убора, — Вовка, ехидно улыбаясь, проводит рукой по короткому ежику волос.
— И потом, — вмешивается Рогожин, — где сказано, что солдат должен отдавать честь го… ой, пардон, женщине без знаков различия. А то ходят тут разные…
— То есть, мы должны были сперва зайти представиться? — ощерилась дамочка.
— Как минимум, — кивает капитан.
— Сержантам?
— Да хотя бы мне, если ты такая гордая. Да и поздороваться, входя тоже.
— А ты меня не знаешь? — игнорирует последнее высказывание.
— Знаю, но может тебя уже в рядовые разжаловали.
— Кого? Меня? — девица начинает раздуваться от злости. — Я, в отличие от некоторых, на генералов не набрасываюсь!
— Это потому что ты карьеристка, и думаешь только о себе.
— Я? — еще чуть-чуть и из красивых ушек пойдет пар. — О себе? Не тебе говорить, у меня люди не гибнут.
Капитан вздрогнул и процедил сквозь зубы:
— А у меня гибнут. Потому что воюют, а не сидят в наказание на базе, вертя задницей и отправляя нормальных ребят в лазарет…
Ох ты ж! А ведь эти двое давно знакомы, и явно недолюбливают друг друга. Интересно, подерутся или нет?
А страсти накаляются. Капитан уже не кажется спокойным, он явно зол. Девица подло ударила в больное место. Да и остальные явно поддерживают ее. Вон рыжая стерва, пристально смотрит на меня, и проводит кончиком языка по губам. В другое время это наверняка бы подействовало, но не сейчас. Слегка приподнимаю бровь. Типа: "О чем ты"?
Девица делает глубокий вздох, так что грудь приподнимается и натягивает, до предела, и так облегающую ткань. Мне показалось или отчетливо проступили соски? Все! Я эту дрянь голыми руками раз… э-э-э… уделаю! А девица, слегка поворачивается, как бы шепча, что-то на ухо своей товарке, а на самом деле предоставляя на обозрение туго обтянутую филейную часть. Переступает с ноги на ногу… Ах ты… Вот я тебя вы… э-э-э… выжму до талого на спарринге.