— Да пошли они, — зло сплёвываю. — Хан, молодец. Вопрос в том, что он там делать будет?
— Да фиг его знает, — пожимает плечами Пепел. — А что Пьеро и Маркони делают? Пристроят. Главное, чтоб он там с Валькириями договорился. А то ведь как упрутся. Кто их шальных баб знает.
— Договорятся, — усмехаюсь. — Не думаю, что там проблема с Валькириями была. Уж точно не в отношении, Хаски и Хана. Забыл что ли об особенностях половых отношений Валькирий и Коршунов. Тут другое… — на мгновение задумываюсь, о том, что именно обещал Степанычу, не рассказывать парням. — Думаю, что это было какое-то испытание, может, хотели посмотреть, как мы себя поведём на гражданке?
— Возможно… Но всё равно… Как-то странно это всё, качает головой Пепел.
— Надо будет бабулек попытать при встрече, — прищуриваюсь. — Заодно про Хана узнаю и попрошу, чтоб посодействовали. И вообще… Надо Лаки вызывать, а то и правда сопьётся. И бабулек пора потрясти насчёт транспорта. А то что-то они тянут кота за все подробности…
Дозваться бабулек сразу не удалось, как в воду канули. Собственно всё как всегда. Да я особенно и не настаивал, может они как раз сейчас и занимаются делом. Но пару раз в день с утра и вечером, принимался настойчиво звать. Как говорится, чтоб не расслаблялись.
Так же вызвонил Саню. Опять же не сразу. То у него телефон был выключен, то недоступен. Прям моровое поветрие недоступности. Но в конце концов мне это удалось, и явно бухой Лаки ответил.
— Але-е-е…
— Лаки?
— Ага-а-а, — кажется, мы перестарались и Санек не признал меня по голосу.
— Это Мажор.
— Бра-а-атка-а-а… — на том конце провода всхлипнули. — А я бухаю, горе у меня-я-я…
Твою мать! Ну, бабули! Насоветовали! Кажется добухался Санек… Пора выводить из запоя. Ох как бы самому ехать не пришлось…
— Лаки, слушай приказ.
— Ка-а-а… ик… кой…
— Ты вообще соображаешь, братан? Какой сегодня день недели?
На той стороне повисла пауза. Затем с надеждой прозвучало:
— Второе августа? (День ВДВ) Де мой берет? — и в сторону. — Ма-а-ам, де мой берет?
И издалека:
— На голове у тебя, Сашенька, — и женский всхлип.
— Лаки, братка, дай маме трубочку.
— Мам, это тебя, — отчётливо слышу, бульканье и постукивание стекла об стекло.
— Да, — уставший женский голос на той стороне.
— Здравствуйте, это Егор Милославский, хотя наверняка вы про меня чаще слышали, как про Мажора.
— Ох, здравствуйте, Егор. Конечно, я слышала про вас. Вы Сашин друг. Спасибо вам, за всё, что вы сделали для нас, — повисла неловкая пауза.
— Не стоит, Лаки мой друг и этим всё сказано. Но сейчас речь о другом. Мне нужна ваша помощь.