— Мы будем пересекать океан ради того, чтобы культурно просветиться? Чтобы посмотреть на фрески Микеланджело или Эйфелеву башню? — съязвил я.
— Полагаю, это само собой разумеющееся. Глупо приехать в Европу и не увидеть знаменитые на весь мир места и ценности величайшего искусства. По-моему, ради этого стоит пересечь океан! — Дэн сделал легкую паузу. — Ну, конечно, там есть и кое-что интересное для вечернего досуга… Знаменитые европейские пабы, лучшее пиво и другие заведения, скажем так, с плохой репутацией, — он загадочно улыбнулся.
— Вот это уже любопытно! Но как же тогда быть с Аргентиной?
— Не думаю, Мартин, что ты хочешь туда поехать, чтобы научиться танцевать танго.
— Верно. Мне хочется просто сменить на время эти изъеденные глазами виды, внести в жизнь хоть чуточку разнообразия, — я тяжело вздохнул, словно после долгого рабочего дня и, отодвинув от себя карту, откинулся на мягкую спинку стула. — Нужно решить и поскорее.
— В таком случае, я выбираю Европу и, если ты тоже согласен, можем съездить в порт за билетами.
— Что ж, пусть будет Европа! Поехали скорее!
Мне уже не терпелось оказаться там, куда еще совсем недавно я отказывался ехать. И в самом деле, какая для меня была разница: Южная Америка или Европа? Дэн ехал, желая обогатить свои знания культурой, посмотреть старинные храмы, величественные замки и, быть может, найти в тех странах нечто особенное… А я — лишь за новыми впечатлениями, эмоциями, и мне было абсолютно все равно, где и как они будут воплощаться.
Нас ничуть не напугала весть об айсбергах, дрейфующих по Атлантике. Об этом нам сообщил пожилой, усатый кассир. Однако он не был настойчив, только предупредил. И вот мы, два отчаянных глупца, главой которых стал, несомненно, я, отправились на другой берег в преддверии Рождества и Нового года. Да, было бы обидно утонуть в ледяной воде где-нибудь меж двух континентов. Но Бог нас миловал. Большой лайнер с тремя тысячами пассажиров на борту двигался легко, как бумажный кораблик по кристальной глади ручейка, минуя все неприятности.
Новый год мы встретили на борту, и это оказалось ничуть не тоскливо. Всю ночь до рассвета мы пили виски в приятном обществе столь же богатых господ, играли в карты, обменивались шутками и, пока окончательно не свалились с ног, приглашали на танцы совершенно незнакомых дам, лица и возраст которых смешались еще вначале праздника. Алкоголь окончательно «приподнимал занавес» моего разума. И тут я становился собой: совершенно ненормальным! Даже будучи пьяным, Дэн всегда оставался разумным и останавливал меня от попыток сделать очередную глупость.