Шерад Гро-Борг рыкнул, сжимая руки в кулаки. Ардан тем временем поинтересовался:
— А если умрёт один из тех, кто надел кольца? Что произойдёт тогда?
— Ну… — Берта опустила глаза: видимо, ей не хотелось признавать, что у «настоящей любви» могут быть свои изъяны. Затем почти виновато проблеяла:
— Чары спадут. Когда кто-то умирает, он разрывает связь с прежним миром, а значит, и с его магией…
Демтару стало совсем не по себе. Ну всё! Прибыли! Теперь-то ему точно конец. Интересно, он затем и прибыл в этот мир, чтобы счастливо откинуть тапочки? Что за издевательство! Сначала получил по башке пианино, потом в теле орка оказался, теперь ещё и это… Демтар беспомощно зажмурился, ожидая, когда же его рубанут саблей. Но неожиданно он услышал только уточняющий вопрос Ардана:
— А есть другой способ разорвать эту связь?
Демтар почти молился, чтобы услышать положительный ответ. Без разницы, что ради этого придётся сделать — пройтись босым по углям, убить дракона, пробежаться без штанов по центральной улице, распевая эльфийский государственный гимн… Лишь бы только избавиться от этого неудобного колечка на пальце! Но Берта отрицательно покачала головой, прижимая руки к щекам:
— Увы. Другого пути нет.
Сын вождя съёжился, ожидая удара. Но Ардан лишь коротко кивнул:
— Ясно.
Почему-то от вида его удаляющейся спины Демтару стало совсем нехорошо. Что он задумал?!
Глава XVII: Может, попробуем?
Вот уже полчаса Демтар пытался уснуть, но сон упорно не шёл. В голове крутились совсем уж упаднические мысли. Может, это странно, но только сейчас ему пришло в голову: у орков очень развита ответственность перед своим народом. Совершив что-то, способное помешать всеобщему благу, они, скорее всего, сочтут виноватыми себя. Он-то ладно, он не истинный орк, а вот Ардан — очень даже. Самый натуральный, зеленокожий и клыкастый до мозга костей. И что, если он решит сам себя наказать за такую ошибку? Что, если винит во всём себя, а не бывшее «мягкое и розовое» создание?
Демтар куснул подушку и тут же подавился перьями: совсем забыл о наличии у себя острых клыков, способных вспороть ткань, как нож — консервную банку. Выплюнув все попавшие в рот лишние запчасти подушки, сын вождя попытался выкинуть из головы глупые тревожные мысли, но они упорно возвращались снова и снова.
Ардан, конечно, всё ещё остаётся здоровой зелёной громадиной, способной кулаком расплющить голову сына вождя, не в пример более хилого. Вот только почему никак не удаётся прогнать это мерзкое чувство, что Ардан вовсе не собирается убивать его? Нет, такой, как он, скорее будет винить во всём себя. А это значит… значит…