— Ладно, давай так: если сильно против — отвернись, даже не говори ничего, просто отвернись. А если нет, то не отворачивайся, я сама всё сделаю. Договорились?
Он пробормотал себе под нос что-то невнятное, как ей показалось — неодобрительное.
Но не отвернулся — и Вэй Ан Ю, собравшись с духом, потянулась к его лицу. Уверенность растаяла, как льдинка на солнцепёке, и её хватило лишь на короткое прикосновение губами к уголку рта. «Ну и жалкий у меня, должно быть, вид; он, наверное, пожалел меня, раз сразу не отпихнул». Лань Чжань даже не шевельнулся — лишь на мгновение показалось, что, когда она отстранилась, его рука потянулась вслед, будто намереваясь удержать.
— Спасибо, — шепнула Вэй Ан Ю и умчалась. Сердце бешено колотилось, но на этот раз не от страха, а от смущения, чувства ей доселе не особо знакомого. Сам «поцелуй» запомнился лишь как мгновение мимолётного тепла — но и этого тепла хватило, чтобы выйти из-за дерева за спиной Вэнь Чжао и почти искренне улыбнуться:
— Вы искали меня, господин?
Он окинул взглядом её лихорадочно блестящие глаза, лёгкий румянец на щеках — и остался доволен, понятия не имея, что всё это вызвано вовсе не ожиданием встречи с ним.
— Верно, подойди-ка… давай, не стесняйся, — он развёл руки, словно ждал, что сейчас она сама кинется в объятия, но Вэй Ан Ю сделала лишь шаг навстречу и замерла. Тогда Вэнь Чжао приблизился сам и, не стесняясь взглядов собственных солдат, потянул за край ленты, которой были подвязаны её волосы, тотчас в беспорядке рассыпавшиеся по плечам.
— Такой красавице не стоит прятаться за мальчишеской одеждой; впрочем, у тебя нет за спиной целого клана, тех, кто мог бы позволить тебе достойную жизнь, верно? — она неопределённо повела головой: если он возомнил, что воспитаннице Цзян Фэн Мяня доставались лишь объедки с господского стола, что она не более, чем прислуга при его дворе, пусть так и остаётся. Вэнь Чжао склонился к её уху; голос понизился до шёпота:
— А ведь я могу дать тебе куда больше. Хочешь?
Всё, чего она хотела сейчас — это пронзить насквозь его гнилое сердце, но ярость не была тем чувством, что можно выпустить бездумно; Вэй Ан Ю, стараясь подражать манере поведения наивных девиц, способных повестись на подобное обещание, глупо захихикала, прикрывая рот рукой за неимением веера. Вэнь Чжао с силой отнял руку от её губ.
И поцеловал.
Казалось, что в миг, когда он прикоснётся к ней откровеннее, чем дозволено, ненависть захлестнёт с головой; что Вэй Ан Ю не сможет думать и отвесит ему звонкую пощёчину, а то и вовсе с силой оттолкнёт — как раз так, чтобы он упал лицом вон на тот выступающий сук. Если повезёт, этого как раз хватит, чтобы выбить глаз и заставить мерзавца скулить от боли, как побитого щенка. Но Вэй Ан Ю не почувствовала ничего, только мельком подумала: а ведь он и правда думает, что стал первым… Сквозь этот нежеланный поцелуй она засмеялась — на этот раз искренне.