— И потом, как я слыхал, в свои годы она совершенно невинна. А что может быть прекраснее, чем первый поцелуй, сорванный с невинных губ?
Ярость в груди поднялась и опала тяжёлой, душащей волной. Он говорил о ней, как о чём-то, уже несомненно ему принадлежащем; гордость требовала сей же час поставить его на колени и заставить униженно извиняться, вытирая капающую из носа кровь, и Вэй Ан Ю с трудом смогла дышать. Гнев такой силы обуздать было не легче, чем дикого жеребца. Ей хватит сил воспротивиться, отбиться, она…
… Она не может позволить себе сорваться. Потому что невозможно выиграть в игре, где твой соперник устанавливает правила. Вэй Ан Ю помнила его злой взгляд, когда она попыталась избежать прикосновения, и как он начал поднимать руку, готовый отдать солдатам приказ держать её.
Нет, от роли, взятой на себя добровольно, она отказаться не могла, но могла обмануть и насладиться сполна этой маленькой местью. Ах, Вэнь Чжао решил, что её первый поцелуй будет принадлежать именно ему, и никому другому? Ну так придётся ему немного разочароваться, потому что первым будет тот, кого она сейчас встретит на пути — кто угодно, но не этот наглец.
Увидев среди деревьев знакомые белые одежды, Вэй Ан Ю замерла.
Они давно не виделись; она не знала, что можно сказать и спросить. Язык примёрз к нёбу: просить о подобном из всех, кто мог ей повстречаться, именно Лань Чжаня… Кажется, даже Цзян Чен быстрее бы понял и согласился — но, чем дольше Вэнь Чжао ищет её среди леса, тем большая опасность грозит ей потом — когда произойдёт неизбежная встреча.
Той, кто не боится, кто заинтересован в нём, но не настолько, чтобы тотчас кинуться в объятия, надлежит самой выйти навстречу. Тогда есть шанс удержаться на зыбкой грани ещё ненадолго: вряд ли этому человеку ведома жалость. И смерть — не самое худшее, что может ждать в случае прямого отказа. Страх вновь и вновь робко шептал: пусть бы Вэнь Чжао нашёл себе другую добычу и заинтересовался ею, позабыв вовсе о прежней «охоте». Вэй Ан Ю упрямо сжала кулаки: в своих силах она была уверена — чего не могла сказать об остальных. В самом деле, она ведь не собирается просить о чём-то дурном! Она шагнула навстречу, привлекая внимание:
— Лань Чжань, сейчас я попрошу тебя кое о чём, а ты не спрашивай, зачем, просто сделай, ладно? — она быстро огляделась, убеждаясь, что ни одного воина в бело-красных одеждах поблизости не видно. — Я знаю, это может быть странно, ненормально даже… можно я тебя поцелую?
Слова вырвались, и Вэй Ан Ю обречённо зажмурилась: «Он, наверное, думает, что я совсем уже обезумела, и откажется, конечно, откажется. И о чём я думаю? Словно от того, что я кого-то там поцелую до того, как попадусь Вэнь Чжао, станет намного лучше». Лань Чжань молчал, и впервые в его лице ясно читалась одна эмоция: бесконечное удивление.