— Он замечательный, очень красивый и я очень-очень благодарна, но я боюсь его сломать или потерять, а ещё боюсь порвать или испачкать эту красивую одежду, которую вы подарили. У меня никогда ничего такого не было, а благодаря вам есть, и, если вы хотите, чтобы у меня всё это было, я постараюсь, правда постараюсь быть такой, какой вы хотите, чтобы я была!
В этой наивной искренности было нечто безумно трогательное; Цзян Фэн Мянь присел рядом с девочкой и ободряюще похлопал по плечу:
— Будь такой, какой тебе по силам быть, А-Юн. Большего я от тебя не стану требовать.
Она посмотрела на ладонь на своём плече, съёжилась и вдруг прошептала:
— Я бы хотела быть такой, как мама.
— Такой, как мама, говоришь?
Цзян Фэн Мянь обернулся: он не ждал от супруги прямого противодействия, не хотел верить, что при всей жёсткости та способна всерьёз обозлиться на малышку лишь из ревности. Но сейчас Юй Цзы Юань смотрела именно так — колюче, холодно и совершенно непроницаемо. Оробевшая сперва Вэй Юн стиснула кулачок, посмотрела снизу вверх в лицо грозной госпоже — и кивнула. Цзян Фэн Мянь поднялся, готовый встать между супругой и воспитанницей, если потребуется.
— Твоя мать была заклинательницей и сражалась с самыми чудовищными созданиями, каких ты только сможешь себе представить; сражалась до той поры, пока одно из них не лишило её и твоего отца жизни. Разве ты не боишься того же?
«Не говори с ней так», — билось внутри, и так же, как в первую встречу, хотелось укрыть малышку от холода ледяных глаз. Но Вэй Юн не пыталась укрыться, и в серых глазах светился огонёк решительности, не страха. Вот он разгорелся, став настоящим огнём — и лёд, что казался непроницаемым, вдруг треснул. Юй Цзы Юань отвернулась.
— Если захочешь стать заклинателем, тебе придётся много тренироваться. Слов мало; докажи делом.
Она ушла, и только Цзян Фэн Мянь и Янь Ли заметили, как Вэй Юн облегчённо выдохнула. Малышка всё ещё крепко сжимала подаренный гребень, словно он придавал ей уверенности.
— Ты действительно этого хочешь? Будет очень непросто.
Вэй Юн торопливо закивала:
— Я слышала, что девочки, когда вырастают, становятся чьими-нибудь жёнами; а ещё — что заклинательниц, женщин, очень мало. Только просто жене никогда не стать заклинательницей, а заклинательница может быть и женой тоже — я так думаю. Мама ведь была и тем, и другим.
Острая тоска уколола сердце; Цзян Фэн Мянь хотел отговорить девочку, объяснить, что ей вовсе не обязательно так рисковать, что он непременно устроит её судьбу наилучшим образом и найдёт достойного супруга, который позаботится о ней… Вэй Юн широко улыбнулась и протянула ему подаренный гребень: