Со звоном осыпались на пол разломанные звенья золотой цепи, и Ингвуд едва успел отшатнуться. Теперь не так ярко сверкала блестящая одежда: окрасилась у плеча тёмной кровью. Нет, к чему глупые мысли — они убьют, убьют друг друга!
— Прекратите! — кричала бы Шантия, но голос обратился в жалкий хрип, и лишь открывался и кривился рот. Тем временем вполоборота посмотрел на невесту Кродор, чуть склонил голову, улыбнулся — и топор встретился с плотью. Развеялась страшная магия, не позволявшая до того закрыть глаза — и Шантия зажмурилась, жалея, что всё ещё слабы руки, что не получается закрыть вдобавок уши.
— И так будет с каждым, — рычал Кродор — не человек, дракон, — с каждым, вы слышите, кто посмеет сомневаться во мне, кто посмеет оскорбить мою семью!
Кричала женщина — наверное, Фрина — но крики быстро смолкли. Разговоры, шёпот, кое-где даже смех. Шаги. Пахнущий кровью дракон подошёл к будущей невесте. Нельзя, нельзя больше жмуриться, нужно понравиться. Она открыла глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть, как шмякнулась под ноги, обрызгав кровью подол, отрубленная голова.
Шантия не закричала, нет, лишь зажала рот рукой, попятилась и побледнела — не упасть бы, нет, не из страха показаться слабой, а лишь из дикого ужаса коснуться случайно мертвеца, коснуться крови, запачкаться в ней ещё сильнее. Погасла улыбка лорда:
— Это — мой дар, но вы, как вижу, не желаете принять его.
Чудовище, истинное чудовище Антара — нет, нельзя так думать. Он убил человека за оскорбление, но убил не ради себя…
— Простите, — пролепетала Шантия, стараясь не дышать, ведь с каждым вдохом проникал внутрь и запах свежей крови, — на моей родине не принято дарить чужую смерть.
Кродор не сказал ни слова, лишь махнул рукой. Откуда-то показались слуги, которые выволокли из залы и голову, и тело Ингвуда, и его давящуюся рыданиями жену. Лица, лица — равнодушные, будто бы вспышка гнева со стороны правителя не напугала их, будто случилось нечто обыденное…
— Однако ваша дочь весьма впечатлительна, Ваше Величество, — чуть прищурившись, проговорил людской вождь. — Неужели не доводилось ей прежде присутствовать на турнирах?
— Турнирах?.. — непонимающе переспросил отец. Следом поразился и Кродор:
— Разве вам не случалось устраивать турниры? — не подходи, не подходи к тем, кто тебя чище, твои руки пахнут кровью. — Как же вы узнаёте, кто из ваших рыцарей — сильнейший и достойнейший?
— У меня нет рыцарей.
Распахнулись двустворчатые двери, забивая запах крови ароматом жаренного мяса и вина. Шантия вновь зажмурилась: на мгновение показалось, что это человека, убитого только что, они зажарили, как свинью. Никто не плакал больше в душной зале, никто не кричал и не оскорблял ни лорда, ни его невесту; празднество, веселье, как если бы смертоубийство только привиделось слегка захмелевшим гостям. Но Шантия не могла пировать, и не только лишь из-за смерти незнакомца. Теперь Кродор реже смотрел на будущую супругу, реже касался: лишь изредка мелькал пугающий блеск в драконьих глазах.