— Уф, наконец-то мы возвращаемся! — выдохнул Анджей. — Вот бы сейчас на диванчик… и поспать хотя бы пару часов…
Каэлестис был вполне солидарен со своим напарником: пусть он и привык за время тренировок в обители Совершенных к физическим нагрузкам, сейчас он бы не отказался хорошенько выспаться. В конце концов, они с Анджеем второй день на ногах. Спать в движущемся аэромобиле невозможно, даже если ты не за штурвалом: трясёт так, что то и дело стукаешься головой обо всё подряд.
Каэлестис посмотрел вдаль — по его расчётам, до Пристанища было уже недалеко. Взгляд зацепился за что-то, и через мгновение Совершенный сообразил, за что именно: над горизонтом виднелись клубы чёрного дыма. Анджей тоже заметил это, и мигом изменился в лице. Казалось, даже глаза стали светлее:
— Что там произошло?.. — одними губами прошептал Анджей. — Ведь там просто что-то загорелось, так? Это несерьёзно, верно?..
Каэлестис машинально ответил:
— Откуда я могу знать? Я тоже вижу дым, но я не умею по нему определять, что именно происходит.
Сказав это, Совершенный тотчас пожалел об этом: Анджей побледнел ещё сильнее. Казалось, ещё немного — и он просто свалится в обморок. Каэл укорил бы его в неумении владеть собой, если бы и сам не ощущал растущего беспокойства, прочно засевшего где-то под сердцем.
Вот, наконец, аэромобиль достиг стоянки — вернее, того, что от неё осталось. Навес рухнул, развалившись на части, и теперь сложно было поверить, что эти дымящиеся обломки когда-то были вполне себе неплохой конструкцией.
Город… Города не было.
Тут и там дымились одинокие, брошенные развалины. Огня не было видно: похоже, если здесь и бушевал пожар, то он уже давно миновал. Каэлестис поёжился и задумчиво проговорил, выбираясь из аэромобиля и разглядывая покрытые чёрной копотью вмятины на земле:
— Похоже, бомбёжка, или… — начал было Совершенный, но тотчас осёкся, увидев лицо Анджея. Тот, будто во сне, протянул вперёд руку, ловя на ладонь маленький комок порхающего в воздухе пепла. Пахло тяжёлой, душной гарью. И… ни одного человека, словно это место мертво — окончательно и бесповоротно. Лишь возвышалась над руинами каменная церковь — она, в отличие от хлипких домишек, устояла.
С губ Анджея не срывалось ни единого слова, ни одного звука. Губы беспомощно шевелились, словно он что-то бормотал, но слов не было слышно. Он приложил руку к груди. Каэл вполне понимал своего спутника: у него самого тоже кололо сердце. И не было ни единой мысли о том, что можно сделать, чтобы исправить произошедшее…
Анджей, покачиваясь, шёл вперёд. Становилось всё больнее, и Каэл вполне отдавал себе отчёт: ему больно не столько из-за того, что произошло с Пристанищем, сколько из-за состояния спутника. Каэлестис с каждым мгновением чувствовал себя всё более беспомощным — и это злило. До горечи во рту, до желания ударить самого себя, лишь бы Анджею стало легче…