Дверь открылась — и Каэлестис почти сразу увидел сидящую на кресле девушку, сложившую на картинно сдвинутых коленях узкие ладони. По-детски хрупкая, с личиком, ещё не потерявшим не свойственную взрослым женщинам округлость, она казалась ребёнком. Лёгкий румянец на фарфорово-бледном личике был, похоже, естественным, а широко расставленные чёрно-синие глаза смотрели на Каэла с заведомым обожанием. Увидев его, девочка встала, чудом не наступив на подол длинного серо-голубого платья:
— Здравствуй… те. Вы… ведь это о вас мне говорили, верно?
Девочка не казалась лживой или двуличной, как все Совершенные, кого Каэлестис встречал до того. Нет, похоже, обожание в её взгляде было искренним. На неё нельзя было злиться: скорее всего, её просто не научили вести себя иначе. Каэл вздохнул:
— Ты Дивиниа, правильно?
Девочка кивнула, несмело приближаясь. Каэлестис не был наивным: он понимал, на что рассчитывал Шевальер, знакомя его с миловидным созданием вроде этого. Учёный полагал, что никогда до того не контактировавший с желающими любить его женщинами Каэл просто растеряется и, скорее всего, начнёт испытывать ответные чувства к девочке. А может… может, ожидал, что Совершенный при первой же встрече уложит её в постель, как некогда приведённую к нему ради эксперимента девушку из числа несовершенных. Для учёного подходили оба варианта: ему нужно было свести Каэлестиса и Дивинию, а как именно это произойдёт его, скорее всего, не волновало.
Девочка приблизилась ещё на шаг, касаясь узкой ладошкой плеча Каэла. Румянец на её щеках вспыхнул ещё сильнее. Похоже, её всё-таки проинструктировали, что она должна лечь с Совершенным в постель. Но ведь она ещё ребёнок… к тому же — ребёнок, которого использовали с самого рождения. На её руках медленно заживающие следы от постоянных проколов: похоже, у неё регулярно берут кровь. Вот, значит, кто служил настоящим источником лекарства… Каэлестис тяжело вздохнул, понимая, что девочка уже прижимается к нему.
— Я люблю вас, — шепнула Дивиниа, и Каэл передёрнулся. Нет, всё же её учили действовать слишком уж откровенно. С другой стороны, нетерпение Шевальера и остальных можно понять… Пусть девочка явно хотела понравиться своим создателям, в её глазах застыл испуг: она боялась. Скорее всего, до того она не имела дела с мужчинами… Глупая малышка.
— Дивиниа, прекрати.
Каэл ожидал какой угодно реакции, но не такого откровенного непонимания и страха в сине-чёрных глазах. Дивиниа прижала к груди хрупкие руки:
— Я не нравлюсь вам?.. Но я же люблю вас!
Глупенькое создание. Интересно, а выжила бы она, оказавшись внизу, в Пристанище? Наверное, нет. Учили ли её чему-нибудь, кроме того, что со временем она должна стать супругой Каэлестиса, матерью его детей? Судя по её пустому, непонимающему взгляду, она не могла представить, что может быть иначе. Такой насмешкой звучит звание Совершенной применительно к этой девочке. Она не взрослая, образованная дама, какой должна быть идеальная женщина: нет, Дивиниа — просто ребёнок с искалеченным детством и, скорее всего, сломанной психикой. Умеет ли она чувствовать сама, может ли различить свои желания и желания создателей? Каэлестис положил руки на плечи девочки, слегка встряхивая её и будто пытаясь привести в чувство: