Выяснив, наконец, всё и признав, что все действовали правильно, решили возле негостеприимного храма больше не задерживаться и поспешили обратно в порт. Корабль, после всего произошедшего, показался им островком безопасности. Он был надежен и уютен. И насмешливо смотрящий на них капитан был словно отец родной.
К вечеру шторм стих словно обрубленный. Но Вован, на ночь глядя, в море выходить не стал
– Тут не море, а суп с клецками, – пояснил он свои действия. – А маяков на островах еще не держат. Поэтому выйдем утром. До Крита за день конечно не дойдем, но там хоть море посвободнее и можно идти ночью. Кстати, в Книд, как я понял, мы на обратном пути заходить не собираемся?
– Да какой там Книд, – поморщился Бобров. – Нет там еще ничего в этом Книде. Ведь Пракситель, по дошедшим до нас свидетельствам, предложил Косу две скульптуры, из которых тот выбрал Афродиту одетую. А обнаженную забрал себе Книд. А мы имели возможность убедиться, что статуи работы Праксителя в косском храме нет. Следовательно, ее нет и в книдском. Логично?
– Логично, – признал Вован. – Так что, значит сразу на Крит?
– А вот мы сейчас спросим заинтересованных лиц, – сказал Бобров. – Злата, девочка, подойди пожалуйста.
Златка подошла, волоча за собой Дригису.
– Мы на Крит идем? – спросил Бобров, игнорируя подошедшего следом Серегу, который делал ему какие-то знаки.
Девчонки переглянулись и Златка спросила:
– Мы что, в Книд заходить не будем?
– Тебе понравилось вчерашнее приключение? – поинтересовался Бобров.
Златка энергично замотала головой.
– Ну, значит, и не будем, – резюмировал Бобров. – Тем более, что нам там и делать нечего. Так ты насчет Крита не ответила.
– Я домой хочу, – вдруг сказала Златка и, опустив голову, посмотрела исподлобья.
Боброву ничего не оставалось, как развести руками. Он примерно так Вовану и сказал. Тот тоже развел руками, но при этом еще и сказал: «Женщины». И было в этом слове много-много смыслов.
«Трезубец» вышел в море и, пользуясь благоприятным ветром, стал огибать остров с востока. Бобров хотел глянуть с моря на родину Геродота и на знаменитый мавзолей местного тирана Мавсола. Вован, что было для него вполне естественным, не стал идти впритирку к берегу, а отошел значительно мористее так, что остров Кос темной полосой виднелся на горизонте. По правому борту далеко в море выдавался полуостров с городом Книд на конце, а впереди расстилался залив, носящий в наше время название Гёкова.
И вот из глубины этого самого залива навстречу «Трезубцу» вышли два, не сказать, чтоб челна, но назвать по-другому эти плавсредства Бобров затруднялся. Длинные корабли с двумя рядами весел без малейших признаков рангоута напоминали очень большие лодки, естественно, со средиземноморской спецификой. Длиной они, пожалуй, даже превосходили «Трезубец».