– Вот!
Бобров выглядел наверно не лучше Апи.
– Ну и что такое ты тут учинила? – спросил он через несколько секунд.
– Как что? – в свою очередь удивилась Златка. – Я привела тебе вторую жену. Я не слышу слов благодарности.
И Бобров и Апи оба впали в состояние оцепенения, когда все видишь, и слышишь, и даже осязаешь, но вот предпринять никаких действий не можешь. Апи очнулась первой. Она с отчетливым стуком рухнула на колени и обняла Златкины ноги.
– О, госпожа...
– Не госпожа, – немного сварливо поправила ее Златка. – А первая и любимая жена.
Апи склонила голову, соглашаясь.
– Э-э, – подал, наконец, голос, пришедший в себя Бобров. – А меня тут кто-нибудь спрашивал?
– Как будто ты против, – уверенно ответила Златка.
Бобров потом долго вспоминал эту ночь со смешанным чувством стыда и восторга. А перед ночью был обед, куда он пришел уже в сопровождении обеих жен. И если Златка находила все это ужасно забавным, то Апи была серьезна до дрожи. Или это она боялась. Но вида не подавала.
– Вот, – сказал Бобров, адресуясь к присутствующим на обеде Вовану, Сереге с Дригисой и Петровичу. – Это Апи...
– Что, мы Апи не знаем, – проворчал Серега и, отломив голову, сунул в рот целиком зажаренную в оливковом масле султанку – последний привет от рыбацкой артели.
– Ты дослушай, проглот, – упрекнул его Бобров. – Апи – моя вторая жена.
Серега, вознамеривавшийся запить султанку добрым глотком белого, поперхнулся, и Вовану пришлось лупить его по спине, хотя сам он был в таком состоянии, что его тоже не мешало бы... по спине. Петрович многозначительно промолчал. Что же касается Дригисы, то она, похоже, не знала – осуждать ей или же завидовать. Вроде бы в фракийских семьях многоженство было принято, но только если многоженец был в состоянии прикормить многочисленных жен вкупе с потомством. А так-то, конечно, нет. Поэтому сознание выросшей в моногамной семье Дригисы и раздваивалось.
Серега, когда откашлялся, просто поздравил и опять принялся за жареную рыбу. Но Серега был прост как сатиновые трусы и к тому же считал, что все, что делает шеф, он делает правильно и в нужном направлении. Он даже посчитал, что Бобров и здесь его опередил, так как тоже подумывал о чем-то похожем и даже присмотрел себе в поместье одну бывшую рабыню с берегов верхнего Истра. Ну и теперь, естественно, страшно жалел, прикрывая это свое чувство неумеренным аппетитом.
Ну а Вовану это было вообще по тимпану. Ему и Млечи хватало с избытком. А вместо второй жены были корабли. На Бобровские же увлечения он смотрел снисходительно. При этом, не осуждая, но и не одобряя.