Ефимия, после эмоционального Серегиного рассказа о принципах промышленного консервирования в условиях древнего мира, тоже заинтересовалась проблемой. А уяснив, что это ни в ком случае не относится к ее драгоценным стеклянным банкам и запасам овощей с огорода дяди Васи, ее интерес вырос до энтузиазма.
Появляться в среде херсонесских горшечников Сереге, как их главному конкуренту-бондарю, было небезопасно. Евстафий посмеялся, но воинов для статусной охраны не дал. Тогда Серега поехал к Никитосу и объяснил ему ситуацию. Никитос оказался в курсе, но, в силу зашоренности мышления, дальше, чем купи-продай не пошел. Однако, он подал Сереге ценную мысль, что сосуд для консервации должен быть глазурован, потому что обычная керамика все-таки хотя и полу-, но проницаемая. Но переговоры с горшечниками взял на себя без возражений.
Надо отдать им должное, горшечники суть вопроса ухватили сразу. Их, конечно, никто не просвещал по части использования сосудов, но вот идею герметичности они поняли тут же. А когда Никитос озвучил объемы производства, его едва ли не причислили к сонму богов. Ему даже не припомнили торговлю изделиями их злейшего врага – Боброва.
Вернувшийся Никитос сообщил, что дело, собственно, на мази и ему, как старшему торговому партнеру, хотелось бы знать, когда кириос Серегос выдаст первую партию. Серега, которому звание кириос было лестно, тем не менее, спросил:
– Опа. А когда это ты стал старшим торговым партнером?
Однако Никитос не смутился.
– Ну, других-то у вас нет. Значит я старший.
Серега от такой логики только головой помотал, как лошадь, отгоняющая мух, но спорить не стал.
Первые опыты он провел у Ефимии на кухне. Той самой было интересно. Первой позицией пошел компот из слив. Сливы для этого были закуплены на местном базаре. Горшечники предоставили Никитосу, а уж он переправил в поместье несколько экспериментальных горшков. Получившийся компот был закрыт в сосудах с крышками, которые для пущей герметичности были обмазаны тем же составом что и амфоры с вином.
Ждали две недели. Серега сначала прибегал смотреть каждый день, потом через день, а потом забыл совсем и только Ефимия ему напомнила. Для снятия пробы пригласили все сочувствующих, ну то есть, сколько смогло поместиться в столовой. Первым, что естественно, был Бобров. Он попробовал и очень одобрил. И даже ложку облизал, чтобы показать, как ему понравилось. После такого вступления, отбоя от желающих просто не было. Серега ощутил себя триумфатором и принимал поздравления. Присутствующий здесь же Никитос уже потирал руки, предвкушая сумасшедшую прибыль. И ведь не ошибся, чертов грек.