– Мало тебе противовесов, – пробурчал Бобров, немного придя в себя. – Вон, в Неаполе отличный противовес обитает. Или в Пантикапее. Чем тебя эти не устраивают?
– Э, нет, – сказал Серега. – Что в Неаполе, что в Пантикапее сильная царская власть. Там мне развернуться не дадут. Там или в рабство, или на плаху – по-другому не бывает. А вот у тавров военная демократия. То есть, целина непаханая для предприимчивого человека.
– Беда с тобой, – вздохнул Бобров. – Ну что тебе не сидится спокойно? Как только ты станешь что-нибудь собой представлять, обязательно найдется завистник, который стукнет в Херсонес. А связать тебя и поместье только идиот не сможет. А мы еще не настолько сильны, чтобы бодаться с полисом. Да, мы можем сильно осложнить им жизнь. Но победить – это вряд ли.
– Ну скучно же живем, – заныл Серега. – Смотри, каждый день одно и то же.
– Молодой ты еще, – покачал головой Бобров, констатируя факт. – Дело тебе надо, чтобы по сторонам не пялился. Напомни мне перед ужином.
Примерно за час до ударов в сигнальную железку Серега уже был в таблинуме. В углу, за плотной ширмой бубнил телевизор. Там шел просмотр очередной слезливой мелодрамы, жанр обожаемый женщинами поместья. Не всеми, конечно, а особо приближенными, в когорту которых входили, кроме Златки и Дригисы, также Ефимия, Меланья, обе официантки, Млеча, жена Евстафия и некоторые жены десятников. Всего одиннадцать человек. Часто там пропадали и Андрей с Прошкой. Но это когда шли боевики или детективы. Тогда и Евстафий присоединялся. Но сегодня демонстрировалась свежая мелодрама, привезенная Юркой и мужики ее демонстративно игнорировали.
Бобров что-то быстро записывал. Увидев входящего Серегу, он поднял голову.
– Ага, – сказал он и показал на плотно заполненный строчками с двух сторон лист бумаги. – А вот тебе и работа.
– Чего это? – Сереге почему-то стало не по себе.
– Это, – сказал Бобров и ощерился. – Это список вопросов, которые ты выяснишь на той стороне. А то Юрка уже сколько времени работает без контроля. Надо все-таки посмотреть, чем мы там владеем. А то, может и ничем. И тот товар на десять тысяч и несколько фильмов – это все, что нам причитается.
– Так это что, – окрысился Серега, – стукачом меня желаете сделать?
– Не стукачом, – мягко сказал Бобров. – Не стукачом, а аудитором.
Пылающий благородным гневом Серега немного потух, но еще дымился.
– Вована возьмешь с собой, – сказал Бобров. – Ему полезно развеяться. Да и груз ответственности не так давить будет. Все-таки на двоих разделите, – он усмехнулся.
– Ладно, – произнес Серега загробным голосом. – Давай свои вопросы. Когда выходить-то?