Мы пробыли в лесу четырнадцать часов. Сделали за это время только один перерыв. И лишь сейчас, разогнув спины, увидели ту панораму, что развернулась вокруг.
Стволы, ветви и даже листья деревьев покрыл лед. Было такое впечатление, что каждый дуб и каждую березу одели в толстое стекло.
Деревья увеличились в размере. Ветви, нависая со всех сторон, походили на застывшие хищные щупальца, свет костров отражался в ледяной чешуе. В глаза, куда ни повернись, ударяли синие, желтые, зеленые блики. Было такое ощущение, что лес ожил и деревья перемигиваются между собой. Зрелище было фантастически красивым. Но нам от него сделалось не по себе.
Мы торопливо собрали инструменты, погрузились в машину, но и по дороге в Канев деревья тянули к нам свои остекленевшие ветви, царапались в окна, сердито ударяли по крыше.
Высадив нас возле гостиницы, Юра спросил:
— Что делаем завтра?
— Будем звонить в обком просить помощи, — ответил я ему. — Будем искать тайник Михаила Ивановича.
ГЛАВА, КОТОРОЙ ТРУДНО ПОДОБРАТЬ НАЗВАНИЕ
...Пятеро саперов работали восьмой день. Командовал ими лейтенант Толя Григорьев, высокий, всегда улыбающийся широкими расплюснутыми губами. В детстве Толя был музыкантом, играл на трубе в военном оркестре. Потом решил стать сапером. И теперь готовился в военно-инженерную академию.
Еще в поиске участвовали бульдозерист дядя Миша, экскаваторщик Николай Александрович. И десять добровольцев прислал райком комсомола.
К сожалению, Швайко уехал домой. Юру отозвали. Возил нас в лес грузовик с фанерным верхом. На фанере, броско: «Люди!» Та же трехтонка доставляла инструменты и продукты: обед мы готовили сами.
Главными работниками у нас считались саперы. Каждого сопровождали двое или трое местных ребят. Если боец «слышал» железо, в дело вступали землекопы. Если звук в наушниках усиливался, сапер дальше уже раскапывал сам. Но когда миноискатели долго молчали, на помощь со своим экскаватором приходил Николай Александрович.
Полукубовым ковшом метр за метром он срезал тонкие ломти грунта. А в случае надобности копал глубже.
Во время работы экскаватора я всегда стоял рядом, наблюдая за тем, что высыпется из ковша. Я не терял надежды, что рано или поздно блеснет осколок стекла или я замечу в комках земли полуистлевшую обложку служебного удостоверения.
Забегая вперед, скажу: ни одной трехлитровой помидорной банки, закопанной лесником, мы не нашли.
А тем временем бульдозерист дядя Миша осторожно корчевал пни. Он упирался острым краем косо развернутого ножа в пень и на самой малой скорости трогал с места свой «танк». Пень начинал клониться, показывая облепленные землею корни. Кто-нибудь при этом наблюдал. не появится ли в их переплетении какой предмет. Когда вывороченный пень ложился срезом на землю, сапер прослушивал его «бороду» и опускал щуп в землю.