Она села на крыльце, а мама накинулась на нее и ухватила за ворот. Платье разорвалось сверху донизу, будто отставшие обои отвалились от стены. Миссис Везерби увидела это и взвыла еще громче.
Тут мама опять накинулась на моего старика. Он сидел на земле и с перепугу боялся шевельнуться.
— Это что еще за новости, Моррис Страуп? — крикнула мама.
— Да бог с тобой, Марта! Я хотел доброе дело сделать, помочь бедной вдове, — сказал папа, глядя на маму так, как он всегда глядел, когда боялся ее. — У бедной вдовы овощи совсем заглохли. Вот я и решил: дай-ка, думаю, пройдусь плугом по ее огороду, и привел сюда нашу Иду.
Мама круто повернулась и снова бросилась на миссис Везерби. На этот раз единственное, за что она могла ухватить ее, были волосы.
— Так, так, Моррис Страуп! — сказала мама, поворачивая голову и глядя вниз, на моего старика, — Если пощекотать соломенной вдове ноги куриным пером, от этого овощи куда лучше будут расти.
— Да что ты, Марта! — сказал он, отъезжая от мамы подальше. — У меня этого и на уме не было. Просто я увидел, что у бедной вдовы весь огород зарос сорняком, и решил сделать доброе дело.
— Молчать, Моррис Страуп! — крикнула мама.— Не хватает еще, чтобы вы всю вину на Иду свалили!
— Да что ты, Марта! — сказал мой старик, отъезжая от нее все дальше и дальше. — Зачем же так все поворачивать? Ведь она бедная вдова.
— Это уж мое дело, как поворачивать! — сказала мама, притопнув ногой. — Я хожу собираю молочай, чтобы не умереть с голоду, а он разъезжает повсюду на своем осле и огороды плугом перепахивает у разных соломенных вдовушек. Да еще голые ноги им щекочет куриными перьями! Хорош, нечего сказать!
Мой старик открыл было рот, собираясь что-то ответить, но тут мама отпустила миссис Везерби и, не дав ему выговорить ни слова, схватила его за лямки комбинезона.
Потом она быстро-быстро повела его к столбу, у которого была привязана Ида.
Все еще держа моего старика одной рукой, мама взяла другой Иду под уздцы и зашагала по хлопковому полю к нашему дому. Ида чувствовала, что дело неладно, и, не заставляя понукать себя, рысцой поспевала за мамой. Я пустился бегом к речке, торопясь поскорее добраться до дому. И поспел за какую-нибудь минуту до них.
Когда мама появилась во дворе, ведя одной рукой Иду, другой моего старика, я не удержался и фыркнул, глядя на эту парочку. Физиономия у Иды была такая же смущенная, как и у моего старика.
Мама посмотрела на крыльца и увидела меня.
— Перестань, Вильям! — сердито сказала она.— В отца пошел, такой же безобразник!
Мой старик скосил глаза в сторону и посмотрел на меня. Он подмигнул мне правым глазом и покорно, как щенок, побрел следом за мамой к конюшне. Но перед тем как войти туда, мой старик нагнулся и поднял с земли куриное перо. Пока мама вводила Иду в стойло, он засунул перо в карман поглубже, чтобы никто не видел.