Ванин сделал шаг вперед:
— Разрешите, товарищ нарком?
Берия опять кивнул, и Ванин положил на стол составленную ночью докладную записку с грифом «Совершенно секретно». Берия снял пенсне, тщательно протер стекла, закрепил его обратно на переносице и погрузился в чтение. Вблизи Ванина поразил оттенок его лица — мертвенно-серый, указывающий на предельное истощение сил.
— Что с голосом, бригадир? — продолжая читать, спросил нарком. Иногда он в шутку называл Ванина бригадиром, намекая на его крестьянское происхождение.
— Сел.
Дочитав докладную до точки, Берия какое-то время сидел молча, поглаживая подбородок тонкими пальцами. Затем поднял голову — зловеще блеснули стекла пенсне.
— Значит, вот так взять и выделить… — Он откинулся на спинку кресла. — Прямо сегодня, без промедления открыть отрасль в народном хозяйстве. Так, что ли, Ванин?
Комиссар поправил ворот кителя.
— Так, товарищ нарком. Считаю, что выбора и времени у нас нет.
Берия снял пенсне и выразительно посмотрел сперва на Ванина, потом на Меркулова, который готов был провалиться сквозь землю.
— Я открою вам маленькую государственную тайну. Знаете, что это? — Он указал на бумаги, которые изучал перед их приходом. — Это сводки по выпуску танков на уральских заводах. И знаете, чем я занят? Я пытаюсь свести концы с концами, чтобы понять, сколько гусеничной техники можно передать на Кавказ, где мы ведем контрнаступление. Как вы думаете, сколько? — Берия помолчал и сам ответил: — Нисколько. Потому что вся бронетехника идет под Курск. Вся. А вы пришли с предложением открыть целую отрасль, параметры которой весьма туманны. Так?
— Так.
— А если так, то где точные обоснования вашего предложения? — Берия потряс докладной запиской Ванина. — Этого мало.
— Я знаю, товарищ нарком.
— Знаешь, — повторил Берия и принялся что-то небрежно чертить на бумаге. — Есть новости от Квасникова?
— Осваивается пока. Скоро будут.
— А что наша агентура в Германии?
— Они стараются.
— Значит, плохо стараются.
— Товарищ нарком, вам известно, что, в отличие от американцев, немцы разбросали свои лаборатории по всему рейху. Каждая занята только своим участком, и никто, кроме нескольких физиков, не видит целой картины. В этом вся трудность.
— Это, как в сказке, никто не видит слона целиком, — вставил Меркулов.
— Англичане ведь тоже не спят. Их волнуют те же вопросы, но немцы играют с ними, как кошка с мышкой. Полагаю, их отставание в работе над бомбой есть результат этой игры. Тем не менее мы идем как бы с двух сторон: сами ищем и смотрим за англичанами, у которых хорошая сеть в рейхе.