— Там же ясно было сказано: вас переселяют в другой район Советского Союза. И никаких возражений! Сейчас, — он вновь взглянул на часы, — сейчас ровно четыре часа пять минут… Через полчаса вы должны быть готовы к отъезду. Забрать с собой можно личные вещи, багаж и еду по мешку на человека. Ясно?!
— Полчаса? По мешку? А хозяйство? Да как же тут ехать? Бабушка больная, дети малые, такие морозы! Пан офицер, смилуйтесь над нами! Пан офицер!
Калиновская сложила руки в молитвенном жесте. Калиновский обнял жену.
— Успокойся, Реня, успокойся… — а она расплакалась.
Офицер отбросил окровавленное полотенце, обернул ладонь своим носовым платком. Он был явно смущен.
— Пошли, Борма. А вы, — приказал он солдатам, — останьтесь здесь, и чтоб все сделали, как я сказал.
С порога обернулся к Калиновской.
— Спасибо за перевязку, хозяйка!.. А насчет больной бабки не беспокойся. Там, куда вы едете, врачи есть. И больницы, и школы. У нас в Советском Союзе все есть!
В широко распахнутую дверь ворвалась в избу новая волна жгучего мороза…
Викта Высоцкая не теряла надежды, что ее муж со дня на день вернется с войны.
Если и закрадывались порой сомнения, она никому этого не показывала. И уж, упаси Господь, своим детям, которые, и дня не проходило, чтоб не вспомнили отца. Вон соседи, Беганьский с Даниловичем, тоже были на войне, и вернулись, так почему же именно ее Стефан не должен вернуться? А может, бедолагу где-то в неволе держат? У немцев или даже у русских? Разве не рассказывал Данилович, как его советские в плену держали до того, как вернулся он в Червонный Яр? Вот и Стефан вернется. Должен вернуться, как же она без него управится со своими басурманами? Да и хозяйство на ее бабской шее. Повезло еще, что удалось этих Долин из Ворволинецкой Колонии на квартиру взять. Долина по хозяйству поможет, а с женой его они вечерами о жизни поговорят, поплачут, все как-то вместе полегче. Успела уже привыкнуть Высоцкая к тому, что время от времени, в разную пору дня и ночи налетала к ней с досмотром ворволинецкая милиция. Спрашивали, не вернулся ли муж, заглядывали во все углы. И почти всегда забирали с собой Долину в тлустовское отделение на допрос. Тогда они обе с Тосей Долиной плакали. И ждали. Долина чаще всего через день — другой возвращался, а ее Стефана все нет, как нет.
В ту ночь Викта Высоцкая спала чутко — со дня на день должна была отелиться корова, яловка. Долина уже вторую ночь проводил в стойле, следил, чтоб с животиной какой беды не приключилось. А потому, когда услыхала Викта стук в окно, две мысли вспыхнули, как молнии: Стефан вернулся! Яловка отелилась! Выскочила из-под перины, подышала на расписанное морозными цветами окно. Кто-то стучал в дверь.