— Запомните, что у нас, при социализме действует справедливый принцип: «Кто не работает, тот не ест!» Тот, кто работает, и работает по-стахановски, получает не только деньги, продукты, но и славу! Вы тоже, граждане, можете стать стахановцами, работать выше нормы. И тогда не только будете получать дополнительную порцию продуктов или дополнительный талон в нашу лавку, вас ждет всеобщее признание. Работа для советского человека — величайшая честь. А теперь товарищ Барабанов проверит ваши данные. Сегодня до конца дня вы свободны, устраивайтесь, отдыхайте, а завтра с утра на работу! — Комендант направился к выходу, но что-то припомнил:
— Барабанов, всех расспроси о профессии. И запиши, может, есть здесь специалисты: кузнецы, слесари, столяры. Могут пригодиться. Чтоб вам было известно, граждане переселенцы, мы тут в Калючем не только лесоповалом занимаемся…
— Крестьяне мы, гражданин комендант, можем только землю возделывать, зерно сеять, картошку сажать.
— Ничего, ничего, надо будет, всему научитесь. А сеять и здесь можно, как тайгу выкорчуете. И картошку сажать. Земля здесь хорошая, плодородная. Отчего же, можете себе тут сеять, сажать картошку, коровку содержать. Ничего, что сейчас зима, морозы. Скоро весна придет. Полегче станет. Ко всему привыкнуть можно.
Вскоре все бараки заполнились поляками. Если вспомнить, что в каждый барак набивались примерно сто человек, то к средине марта сорокового года в Калючем поселилось около тысячи поляков.
Изо дня в день утром один из охранников бил молотком по висящему между бараками куску рельса. Шесть часов. По этому сигналу люди вставали, собирались на работу, спешили в столовку. Несмотря на то, что бараки были пронумерованы и каждому было назначено свое время, перед столовкой всегда было многолюдно и шумно. Все подгоняли друг друга, чтобы как можно скорее прорваться к окошку и получить черпак горячего супа. Этот утренний суп, жидкий и постный, чаще всего ячный или пшенный, иногда с капустой, иногда с сушеной, смердящей прогорклым жиром рыбой. Одни жадно хлебали свою порцию на месте, другие возвращались в барак накормить детей, поделиться с семьей. Обед выдавали вечером, после возвращения бригады с работы. Еды было больше, обед состоял из двух блюд: супа и миски каши, густо политой каким-то соусом с каплей растительного масла. Иногда в кашу подбрасывали по кусочку жилистой лосятины. Хлеб выдавали вечером прямо из пекарни. Черный, глинистый и кислый. В Калючем был и магазинчик, в котором на заработанные рубли можно было что-то купить. Но немногое. В лавке не было хлеба, жира, сахара, крупы. В первые дни оставалось еще немного чая, махорки, какие-то гребешки, ножики, соль и спички. Через пару дней исчезло почти все. Только стахановцы и любимчики комендатуры могли по специальным талонам запастись дополнительным куском хлеба, горсткой конфет или пряников. Еще им разрешалось купить папиросы и бутылку водки.