Савин приказал печь хлеб в две смены. А на другой день утром собрал к себе комендантов бараков. Стоял перед ними вместе с Савчуком, врачом и бригадирами. Было заметно, что к нему вернулась прежняя уверенность.
— Ну, как видите, граждане спецпереселенцы, худшее позади. Советская власть нас в беде не покинула. Прислала вам доктора, лекарства. С эпидемией мы справились, правда, доктор?
Врач кивнул. Савин продолжил:
— Вот видите. И хлеб у нас опять есть! Скажите своим, что все получат по целых пятьсот граммов на душу! Все! Надо экономить, это только первый завоз. Но не волнуйтесь, следующие обозы с мукой, крупой и другими продуктами уже в пути. Еще везут нам картошку и другие семена на посадку. Обратите внимание — на посадку! А что я вам еще зимой говорил? Я вам говорил, что как только придет весна, что мы будем делать? Устраиваться будем, граждане переселенцы! Устраиваться тут, в Калючем, навсегда. Выкорчуем тайгу вокруг, посадим картошку, лук, репу, морковку. Корчевать будем все вместе. Для строительства новых приличных бараков выделим бригаду плотников. Чтобы жилось удобнее, чтоб культурно было. Клуб построим, кино будем показывать. Ну, и школу построим, дети должны учиться. Факт! Советская власть заботится об образовании. Учеба у нас бесплатная! Будет школа, нам учителя пришлют. Вот такие дела. Весна, граждане переселенцы, выше головы, самое страшное позади. А теперь за работу, на вырубку, на сплав, на корчевку леса. Вопросы есть?
Вопросов не было… Хлеб! Хлеб! Сейчас, сию секунду они снова попробуют хлеб. С самого рассвета ребетня и доходяги кружат у пекарни, вдыхают с жадным наслаждением запах свежевыпеченного хлеба. Сейчас это было самым важным — хлеб! И только вечером во всех бараках начались разговоры, споры, пересуды о «весенних» идеях коменданта Савина.
— Он что себе думает, мы тут навсегда остаемся, в этой их Сибири?
— Сказал, что надо устраиваться здесь навсегда, корчевать тайгу, возделывать землю.
— Не впервой ему такое говорить.
— А пусть он меня, сами знаете куда, поцелует!
— Сказал, что новые бараки будем строить, клуб какой-то, чтоб кино крутить.
— Школу детям, вроде, учиться им надо.
— А когда Корчинский хотел учить, что с ним сделали?
— Бабушка Корчинская тиф пережила, а от сына ни слуху, ни духу. А Целинка, а Лютковский?
— А кстати, мужики, я так, из любопытства интересуюсь, что тут в тайге может вырасти?
— Вот именно. Начнешь яму копать, а через метр уже лед сплошной.
— Говорят, картошка удается, а из яровых — даже пшеница!
— Холера, мужики, а может, попробовать? Что нам мешает? Хоть подкормимся немного.