– Но девочку верни. За ней точно придут. И несъедобная она, опять же, – прибавил Злат и все-таки расхохотался. Почему-то его звонкий смех напугал демона куда больше любых угроз, он неловко вскочил, запутался то ли в ногах, то ли в щупальцах, то ли в одежде, но нелепыми движениями сделал главное: вытолкнул пленницу из призрачного холодного ничто в материальный мир – вернул ее точно туда, откуда взял – на лестницу в пятиэтажке.
Глава 29
Возвращение и объяснения
Надю почти оглушили встревоженные крики родных. Да. Они оба – мама Вера и Дмитрий – теперь были для нее родными:
– Надя?! Надюшка! Ты где?! Доченька! На-дя-а-а!!!
Голоса, звенящие оранжево-красной тревогой и острыми осколками, слышались и внизу, во дворе, и наверху, в лестничном пролете.
– Я тут, – моментально откликнулась девушка, взбегая по ступенькам к маме и попадая в ее объятия.
Каким-то чудом Шельга услыхал голос Надюшки снаружи и буквально взлетел по ступенькам, чтобы стиснуть в железных объятиях уже двух своих девочек. Сердца бились громко, но уже не заполошно.
– Как ты нас напугала, доченька! – Вера осыпала лицо дочки поцелуями и одновременно тормошила, чтобы убедиться еще раз: вон она, Надюшка, живая, целая, невредимая. Стоит рядом, сопит носиком, будто и не исчезала в никуда на глазах Дмитрия несколько минут назад.
– Ты как со ступенек исчезла, мы весь двор перевернули! – хекнул Дмитрий. – Куда подевалась-то?
– Меня вроде как немножко похитили, но потом явились Злат и Связист, виновных наказали, а меня вернули, – коротко объяснила Надюшка.
– Кто похитил? Злат и телефонист? Это кто, твои новые друзья? – растерянно переспросила ничего не понимающая Вера.
Дмитрий мгновенно насторожился. Вчера, после всех нежностей, он все-таки рассказал как мог любимой женщине о том, что творилось за городом у самой обочины близ рощи, где стрекотала сорока и каркала ворона. О странных пареньках и их загадочных речах, о свете, цвете и феерии звуков из ниоткуда. О том, что их чудная девочка, кажется, на самом деле помогала спасать мир. И именно ее трудами он уцелел.
В минувшую ночь он был убежден: Вера поверила каждому его слову. Да, она почти ничего не спрашивала, но ведь и он все равно ничего не сумел бы ей объяснить, потому что слишком мало понял сам, несмотря на то что видел и слышал лично. Вероятно, это просто не предназначалось для глаз и ушей смертных.
А сейчас недоумение в глазах любимой женщины было незамутненным и искренним. Дмитрий настороженно вскинулся, опасаясь самого недоброго. Но Надя смотрела на маму с безмятежной улыбкой. Только прижалась еще разок, поцеловала родительницу и пообещала: