– По ползолотому за каждый отдам, – без особой надежды буркнул хозяин лавки, заметив мой интерес.
– Я знаю им цену, уважаемый, – кивнул я. – У вас она завышена раза в два.
– Больше ты таких в Трайне не найдешь, – уязвленно заметил типчик и отвернулся. – Такую сталь сюда не возят.
– Скорее всего, вы правы. Это все, что есть?
– Нет, половина.
Я быстро прикинул свою наличность.
– Пятнадцать золотых. За все. Беру сразу.
– Тридцать… – машинально начал торговаться хозяин, но увидел, как я молча развернулся и направился к выходу, и сразу спохватился: – Согласен!
И молодец, что согласен. В этой глуши никто у него даже за треть цены не купит столько дорогих, довольно специфических в обработке наконечников. Да еще и оптом. Даром что сталь превосходная – дешевле будет арбалетных болтов прикупить по полсеребрушки за штуку. И против ворья и против драхтов прекрасно сгодятся.
Расплатившись одним из камней ныне почившего графенка эль Нойра, я сгреб мелодично позвякивающие наконечники и, завернув их в тряпицу, затолкал в сумку. Очень хорошо. Драгоценные камни на окраинах были особенно в ходу, потому что при высокой цене имели весьма скромный вес. Бриллиант, который я сегодня продал, стоил даже чуть дороже пятнадцати золотых, ну да не жалко. На нужное дело ушел. А у меня таких в тайнике лежало еще полсотни.
«Богатенький Буратино», – со смешком подумал я, выбравшись из квартала ремесленников на одну из центральных улиц Трайна. И едва успел отпрыгнуть, когда мимо на бешеной скорости пронеслась вывернувшая из-за угла карета, чуть не обдав меня грязью из большущей лужи.
Моим первым побуждением было сочно выматериться, догнать карету и настучать ямщику по кумполу. Но оказалось, что мата на улице и без меня хватало: оказывается, лошади понесли и с трудом удерживающему равновесие кучеру только и оставалось, что отчаянно материться, попутно стараясь хоть как-то управлять парой вороных, чтобы на полном ходу не вмазаться в стену.
«А кони-то без шор», – мысленно присвистнул я, глянув вслед стремительно уносящейся карете. А потом увидел вдалеке прянувшего в сторону пса. Коснулся его мыслью. Собака удивленно замерла, но все же, когда кони поравнялись, открыла пасть и залилась таким бешеным лаем, что и без того перепуганные скакуны с диким ржанием взвились на дыбы.
Собственно, больше ничего и не понадобились – карета, отчаянно заскрипев, остановилась. Внутри что-то стукнулось и перекатилось, как картошка в пустой коробке. Кучер, в последний раз матюгнувшись, торопливо соскочил с облучка и, пока пес радостно облаивал всех подряд, схватил храпящих коней под уздцы.