Драхт вздрогнул всем телом и настороженно замер. По уродливому телу пробежала судорога. А я машинально коснулся его мыслью, как недавно Ворчуна, и успокаивающе подумал:
«Хороший песик, хороший… Стой на месте, сука, или я тебя вырублю».
Кошмарная голова стремительно повернулась, и меня окатило целой гаммой непривычных ощущений: удивлением, растерянностью, недоумением и, наконец, голодом. Мерзкое сосущее чувство под ложечкой и звон в ушах, какой бывает, когда находишься на грани голодного обморока.
Блин. Это что же, он поэтому такой квелый?
Я спохватился и послал по поводку короткий успокаивающий импульс на пару с небольшой порцией силы, и вот тогда драхт содрогнулся во второй раз, после чего смиренно улегся на землю и, вытянув морду, пустил целую лужу липкой слюны.
«Х-хороший песик, – повторил я, чуть не закашлявшись от поднявшегося смрада. – Давай-ка, полежи тут, я сейчас тебе компанию найду».
Спустя пару часов под деревом лежало уже пять радостно пускающих слюни «песиков», которые жадно пожирали мои резервы. Впрочем, чему удивляться? Если когда-то для их создания потребовалась темная магия, то почему бы им не быть от нее зависимыми? Правда, они могли обходиться и любыми другими видами энергии, это мы уже выяснили. Но то, что производил я, им определенно нравилось больше, поэтому каждую новую порцию силы они встречали блаженным урчанием.
Так, ладно.
Средство передвижения я нашел, осталось придумать, как им грамотно воспользоваться. В доступном драхтам диапазоне я все еще оставался невидимым. Густой слой слизи надежно скрывал человеческий запах. Интересно, если я заберусь одному из «песиков» на плечи, охотник примет меня за гигантский горб или просто специальный нарост?
Давайте проверим.
Пользуясь полнейшей покорностью своих новых приятелей, я взгромоздился одному из них на холку и, толкнув его пятками, тихонько велел:
– Н-но!
И драхт, послушно поднявшись, с ленцой потрусил в ту сторону, куда я ему приказал. Спохватившись, я мысленно свистнул остальным и довольно кивнул, когда четыре твари окружили мою ездовую лошадку почетным конвоем. Заодно проверил поводки, подтянул их поближе, чтобы в глаза не бросались. А то мало ли, вдруг охотник увидит? Поди потом объясняй, что я не конокрад.
Слегка освоившись в новом качестве, я все же решил не рисковать и, незадолго до того, как впереди показалось логово, сполз драхту за спину, прилипнув там как большая пиявка. Стоять, упираясь ногами ему в тазовые выросты и держаться за тощие плечи было не слишком удобно, но так мы привлекали меньше внимания. Фигура моего «коня» больше не выглядела деформированной и не так сильно отличалась от остальных.