Я подняла на Карриана виноватый взгляд.
– Я не понимал этого очень долго, – так же тихо сказал он, когда воцарившееся молчание стало гнетущим. – Привыкнуть к тому, что тени у меня больше нет, оказалось гораздо сложнее, чем говорили. Винить себя в ее смерти было глупо, но и отрицать, что именно я ее к этому подтолкнул, тоже оказалось нельзя. Два года, Мари… Я думал об этом все два с половиной года, пока тебя не было. Но совсем тяжело мне стало после того, как стала оживать печать вместе с перстнем. И когда выяснилось, что я напрасно считал свою тень мертвой. Именно в тот момент, когда уже решил окончательно смириться с мыслью, что ее больше нет. Еще один обман…
– Ты злился на меня? – тихонько спросила я, силясь представить, какие чувства испытал в тот момент император.
– Недолго. Печать все же давала некоторое представление о твоих чувствах: сожаление, печаль, боль… когда физическая, но чаще все-таки душевная. Разрыв дался нелегко тебе, – совершенно правильно угадал император. – Может быть, даже тяжелее, чем мне. Ведь ты была привязана ко мне гораздо больше, чем хотела. И больше, чем того хотел бы я сам. Хотя того подтекста, о котором я поначалу подумал, в наших с тобой отношениях никогда не было.
Я тяжело вздохнула.
Все эти годы так называемый «подтекст» моими стараниями оказался спрятан так глубоко, что даже Карриану было не суждено до него добраться. Если уж я самой себе запретила об этом думать…
– Ты ведь ушла именно поэтому? – проницательно глянул на меня император, и я неохотно кивнула.
– Сохранить прежние отношения у нас бы не получилось. А ничего другого я бы не допустила… то есть…
– Я понял, – неожиданно спокойно отозвался Карриан. – Но не сразу. Сперва просто слушал печать. Много думал. А как только появилась возможность получить ответы на вопросы, которые так долго не давали мне покоя, я немедленно поехал в Карраг. Мне нужно было понять, как моя тень вообще сумела активировать заклятие на обручальных кольцах. Почему ошиблась магия первого императора. Как вышло, что даже Тизар не распознал эту чудовищную ложь. И почему, если моя тень действительно была верна, если она целых три года сражалась бок о бок со мной, не раз рискуя при этом жизнью, почему в конце концов она попыталась меня убить? Зачем, если все это время она защищала меня не под действием печати, а добровольно? И по какой причине, если она в действительности не желала мне зла, посмела так жестоко меня обмануть?
Все правильно: если бы не Тизар, император или по-настоящему сошел бы с ума, или же умер, не сумев выдержать той боли, которую испытал по моей вине. Сгореть в буквальном смысле заживо, а перед этим пережить все, что довелось вынести мне – никому бы этого не пожелала.