Честное слово, не завидую я графу, которому пришлось принять тяжелое, но необходимое решение. Да и остальным не завидую тоже, потому что все мы были обречены смириться с происходящим.
Даже я.
Однако как только я решил, что рыпаться нет резона, как во дворе снова встрепенулся Ворчун. И в сгустившейся тишине его голос прозвучал настолько неожиданно, что не только я – вся крепость дрогнула, когда над рекой волной прокатился бархатистый волчий рык. Причем на этот раз я не ощутил в нем ни злости, ни ярости, ни бешеного желания убивать. Нет, в этом зове – а через пару мгновений стало понятно, что Ворчун отправил именно зов – осталось только нетерпение, невысказанная радость. И в нем я с удивлением ощутил невесть откуда взявшуюся надежду.
– «Брат…»
Я осекся, когда Ворчун, на миг прервавшись, снова взвыл, и к нему с готовностью присоединились два раненых, но ничуть не испугавшихся драхтов пса. А затем в моей душе шевельнулось что-то знакомое. До сознания донеслась бесконечно далекая, но вполне отчетливая мысль. После чего я на секунду замер, не веря себе и обшаривая мысленным зовом оба берега Истрицы. А получив оттуда еще один, на этот раз не только мысленный, но и реальный ответ, спохватился, лихорадочно заозирался по сторонам и, плюнув на все, принялся торопливо раздеваться.
– Аш, ты чего? – опешил Надир, когда я остервенело содрал с себя перепачканную в слизи кольчугу и принялся стягивать сапоги. – Умом тронулся?
– Зови их, Ворчун, – прошептал я, торопливо избавляясь от всего лишнего. – Дай ориентир… Может быть, у нас еще есть шанс их спасти.
– Кого?!
Я нетерпеливо отмахнулся от ашеяра и, избавившись от обуви, быстро огляделся.
– Малек! Кинь мне веревку!
– К-какую? – испуганно икнул паренек.
– Самую длинную, что есть!
– Лови!
Я благодарно кивнул, цапнув на излете брошенный пацаном тугой моток. Затем подхватил снятые ранее ножны, снова закинул их за спину. Бросил быстрый взгляд на босые стопы. Подумал. Шевельнул голыми пальцами, закатал штаны до колен. И, размотав веревку, сделал на одном конце большую петлю.
– Держи, – велел опешившему Надиру, кинув петлю ему в руки. – Выпустишь – убью.
– Аш…
И тут наконец с западного берега, с той стороны, откуда уже на всех парах к крепости спешил дозорный отряд, раздался вполне различимый топот копыт. А следом за ним прозвучал и разноголосый, слаженный, на удивление мощный волчий вой.
– Стая услышала своего северного брата, они уже рядом, – ухмыльнулся я в лицо ошарашенному ашеяру. – Так что молись своим богам, Надир, авось мы еще поживем!
С этими словами я бросил второй конец веревки вниз, вскочил на ближайший зубец и, развернувшись к берегу спиной, под испуганные вскрики спрыгнул вниз. Прямо на спины нервно переминающимся, вынужденно болтающимся под стеной драхтам, которые еще не знали, что реальная угроза намного ближе, чем им казалось всего мгновение назад.