Иван Сергеевич разместился за столом, а Рыков, поприветствовав арестованного, примостился на стуле с краю.
— Вот видите, прошло совсем немного времени, и мы с вами опять встречаемся.
— Я на встрече не настаивал, и она мне совершенно ни к чему, — устало возразил Хохлов.
— А нам она очень нужна, потому что некоторые вопросы необходимо уточнить. Предыдущие ваши показания от начала и до конца лживы, по этой причине пришлось вас вторично побеспокоить. Прошу ответить, и желательно правдиво: как часто вы отвозили коньяк заместителю министра Позубу по его заявкам? И кому еще вручали свои презенты? — спросил Федченко.
— Не было этого, — отрицал Хохлов. — Позуб — мой руководитель, и, кроме служебных вопросов, других мы не решали.
— Сказанные вами слова я расцениваю как нежелание правдиво ответить на мои вопросы. Ну что ж, это ваше право. Однако хочу вам сообщить, что допрошенные нами свидетели рассказывают совершенно другое. Больше того, они изобличают вас. Начальник цеха и ваш водитель сообщили, что вы к праздникам готовили пакеты с лучшими сортами коньяка, которые лично вручали высокопоставленным лицам. Что вы скажете на это?
— Оговаривают, стервецы, по злобе. Другого пояснения дать не могу.
— А какой смысл оговаривать вас? Ничего плохого вы своим подчиненным не сделали, и отношения между вами были нормальными. Поэтому ваш ответ не принимается. Прошу посмотреть выдержку из показаний Ляховца, — Федченко включил видеомагнитофон.
Хохлов тяжелым взглядом смотрел на экран телевизора и внимательно слушал показания своего водителя, где тот рассказывал, как они развозили пакеты руководству перед праздниками, к дням рождения и юбилейным датам. Выключив видеозапись, Федченко спросил:
— Вячеслав Янович, это часть допроса Ляховца. Что скажете? Я слушаю вас.
Хохлов молчал, уставившись на носки своих давно нечищенных туфель.
— Вячеслав Янович, необходимо сделать внутреннее усилие и шагнуть навстречу правде, — вступил в разговор Рыков. — Уйти от нее вы не сможете. Если по-прежнему будете держаться своей версии оговора, то все замкнете на себя. Мы вынуждены будем включить весь комплекс процессуальных действий, чтобы изобличить вас как преступника, а это усложнит ваше положение и добавит несколько лет наказания. Мой совет: лучше сейчас дать ответы на все вопросы Ивана Сергеевича, не подвергая себя в дальнейшем мучительным для вас допросам.
Хохлов продолжал молчать.
— Прав, Федор Федорович, — заметил Федченко. — Линия отрицания, которую вы избрали, не спасет вас от суда. Коньяк, предназначенный для подачек, списывался на потери производства, что подтверждается актом ревизии. Есть количество списанного, есть числа, когда это происходило. Поэтому я советую, Вячеслав Янович, рассказать все правдиво и облегчить свою дальнейшую участь.