Татьяна еще не ложилась спать, обеспокоенная долгим отсутствием мужа. Встретив Цердаря упреком, что не сообщил, когда придет домой, она метнулась на кухню, чтобы приготовить ужин, но Виктор ее остановил:
— Ужинать не буду. У Анатолия Ефремовича и выпил, и закусил. Пошли спать, Танюша.
— Витенька, давай договоримся на будущее, сообщай, пожалуйста, где находишься и когда придешь домой, чтобы я не волновалась. Ведь это не трудно, — говорила она, взбивая постель.
— Обещаю, Танюша, больше такого не будет. Замотался сегодня и забыл позвонить. Извини меня и не сердись, — Виктор обнял ее сзади, положив обе руки на груди и крепко прижал к себе. Она откинула голову назад, дав поцеловать в губы и шею…
Утром, не заезжая на работу, Цердарь отправился в следственный изолятор. Васильев уже находился на рабочем месте и сообщил, что ему звонил Дудко и по всем вопросам проинформировал.
— Так в чем проблема, Виктор Александрович? Анатолий Ефремович сказал, что ты все подробно пояснишь. Если вопросы касаются следственного изолятора, то все решим. Здесь сложностей нет, — улыбаясь и разливая крепкий чай, говорил начальник СИЗО.
— Задача простая. Необходимо привести в «сознание» одного твоего подследственного и заставить надолго замолчать, — Виктор Александрович постучал ложечкой по стакану, подчеркивая важность сказанного.
— Ты предлагаешь организовать сердечный приступ с летальным исходом, как говорят врачи, или самоубийство в камере? Трудно будет, но коль это нужно — сделаем, — помрачнев, заявил Васильев.
— Да нет. Ты меня не так понял. Доставь его в следственную комнату, а я сумею поговорить так, что будет молчать.
— Кого доставить?
— Милютина. Разве Анатолий Ефремович тебе не говорил о нем?
— Нет, не говорил. Иди в девятнадцатую комнату. Сейчас его к тебе доставят.
Через минут двадцать перед Цердарем сидел Милютин и молчал.
— Здравствуй, Наум. Зашел и не поздоровался. Обиделся, что ли? Но повода на обиду я не давал, — начал разговор Цердарь.
— Мне обижаться не на кого и нечего. Я жизнью обижен. Зачем вызывали? — спросил Милютин.
— А вызывал я тебя просто побеседовать. Кое-что хочу спросить, кое-что хочу посоветовать.
— ???
— Тебя не допрашивали по поводу изъятия видеоаппаратуры?
— Никто не приходил и никто меня не допрашивал, — ответил Милютин, решив все отрицать.
— Наум, зачем врать? Тебя допрашивал Шамшурин, вот в этой самой комнате. Об этом имеются документы и разрешение твоего следователя на допрос. Возникает один вопрос: почему ты скрываешь этот факт и зачем?
— Меня допрашивали столько раз, что всех следователей запомнить трудно. Может, и Шамшурин был, сказать утвердительно, не могу, — равнодушно, не повышая голоса, отвечал Милютин.