* * *
Солнечные, жаркие дни манили на озеро, реку или к любому водоему, где можно понежиться в прохладной воде. Но не каждый мог воспользоваться такой возможностью, пребывая в городе и изнывая от духоты. Становилось чуть прохладнее, когда приходили обильные дожди, отмывая улицы от пыли, остужая перегретый асфальт и стены домов. После такой «санитарной» обработки города дышать становилось легче.
Ситняк стоял у окна и смотрел на улицу, обдумывая пиковое положение, в которое попал. Подавленное состояние не проходило, и причиной тому было только одно — расследование уголовного дела. Его словарный запас, обедненный служебной лексикой, не находил тех сильных слов, в которых он мог бы выразить все свое презрение, всю свою ненависть к этому, по его убеждению, подонку Саневу. Да, черт возьми, служебная фортуна обернулась к нему лицом, и именно он, Петька Санев, которого, при связях Ситняка в былое время, он мог бы растереть как муху по стеклу, сдерживал свое слово. С каждым днем он все ближе и ближе подступал к нему, все крепче и крепче сжимая горло ему, Ситняку, и его приятелям, не без основания угрожая изобличить их всех в совершенных преступлениях. Невзирая на свое комсомольское прошлое, Ситняк успел поднатореть в уголовном праве и твердо знал, что преступных дел за ним и сотоварищами числится немало.
Действовали они безоглядно и безнаказанно, не стесняясь, брали взятки там, где их можно было взять, расплачиваясь за свое клятвоотступничество освобождением от уголовной ответственности тех, кому грозили немалые сроки заключения. Особенно беспокоило положение Хохлова. С ним и Ситняк, и Цердарь были связаны намертво. Десятки декалитров коньяка перекочевало через их руки и исчезло в баре Вишневского, а от него поступали немалые деньги. Надо прямо сказать, приварок имели неплохой. Правда, часть коньяка приходилось презентовать начальству. Руководителям он тоже был крайне необходим для встреч своих начальников. Ведь даже на генеральский оклад не очень-то раскошелишься на застолья: семья может оказаться на голодном пайке. Но вот грянул гром, и эти высокопоставленные лица, так называемые покровители, ничем не могли помочь Ситняку, хотя успокаивали, что его делом занялось ЦК и Совмин. Между тем расследование уже шло полным ходом. Значит, и покровители оказались бессильны.
Грустные размышления Ситняка прервал телефонный звонок.
— Да, я вас слушаю.
— Сережа, это ты? — послышался голос Наташи.
— Да, я, кто же еще тут может быть, — раздраженно бросил Ситняк.
— Не сердись, лапочка. Я знаю, ты очень занят, но если мы немножко поговорим, ничего не случится?