Мазун заговорил только тогда, когда они поднялись в номер на втором этаже:
— Спасибо за заботу! Молодец, что заказала номер!
— Я заказала не только номер, но и виски в номер. Вы не возражаете?
— Напротив! Как раз кстати.
Мазун разлил виски «Сантори» японского производства в два круглых бокала без ножек. Себе «стрейто», производное от straight, то есть только виски, а девушке разбавил алкогольный напиток содовой водой.
— Кампай! — с воодушевлением произнес любовник и чокнулся с подругой.
Они выпили и уселись на кровать — так удобнее и с точки зрения скорейшего продолжения программы времяпрепровождения. Мазун вновь налил виски по бокалам и залпом выпил свою порцию. Митико лишь слегка пригубила содержимое бокала.
Мазун обнял девушку и мягко повалил ее на кровать. Без лишних слов она стала освобождать себя от одежды. Он тоже снял с себя пиджак, брюки и все остальное.
Любовные утехи и на этот раз подвигли Мазуна убедиться в правильности выбора сексуальной партнерши. Митико была бесподобна! Ее губы, руки и все юное тело заставляли его дрожать и дергаться от похоти.
Накрывшись одной простыней на двоих, они некоторое время пролежали молча, каждый думая о своем. Первым нарушил молчание любовник:
— Митико, как же ты отлучаешься с основного места работы в Икэ-букуро? Тем более в воскресный день, когда самый наплыв клиентов?
— Все в порядке. Проблем нет, — ответила девушка стандартной фразой на американский манер.
— Я беспокоюсь за тебя!
— Для меня главное — угодить вам. Остальное не имеет большого значения.
Мазун взял в свои руки нежную ладошку девушки и дважды поцеловал. Эта японочка стала для него дороже всех на свете. Она олицетворяла для него не только юность и красоту, но и преданность, готовность пожертвовать собой ради любимого.
— Наверное, мама-сан очень хорошо относится к тебе, раз отпускает с работы по воскресеньям.
— Да, мама-сан любит меня. Но не только в этом дело.
— А в чем же? — с показным интересом спросил Мазун, хотя мама-сан его мало волновала.
— Я принадлежала синдикату Ямагути-гуми, по их указанию встречалась время от времени с интересующими их людьми.
— А теперь? — уже с подлинным интересом и даже нетерпением спросил Мазун.
— Недавно меня прикомандировали к известному вам заведению в Икэбукуро. Но теперь уже по просьбе других лиц, вернее определенного человека.
— Кто же теперь твой… директор, менеджер? — спросил Мазун.
Он хотел сказать «сутенер», но язык не повернулся использовать это слово применительно к Митико. У него и без того голова пошла кругом, когда он услышал от нее о Ямагути-гуми — гангстерском синдикате, подмявшем под себя пол-Японии. Якудза из этого синдиката отличались особой жестокостью и беспринципностью.