— Чего?
— Треть материка могла выгореть, не только болото. А оно же разумно.
Она шлепнула губами.
— Нет предела человеческой глупости.
— А ведьма закогтила Пшемысла и Колеша, — если бы взгляд мог испепелять, Селестина умерла бы на месте.
— Все с тобой понятно.
— Что с ним будем делать? — Люб наконец выпустил Селестину и глядел, как нёйд растирает запястье. Врачу было стыдно.
— Людей спросим, пострадавших от его дури. Липат, позови выборных.
Подошли звероватый мужик с рукой на перевязи, горластая тетка — много разных слов от нее услышали, пока вправляли вывих, а голосище был такой, что в ушах свербело. Правда, сейчас она выглядела на диво молчаливо и рассудительно. И хромой охотник, одетый в зеленое. Тул с крышкой у бока и лук за плечами казались частью его самого.
Выборные поклонились.
— Вы слышали все.
— Верно.
— Что решите?
Все трое покосились на нёйд. Селестина облизнула губы и кивнула.
— Старый бог все еще кричит, — сказала горластая.
— Отдадим его старому богу, — добавил звероватый. — Пусть кричит через него.
— По-моему, это как-то… — Люб поежился.
— Справедливо, — сказал Фенхель. — Что бы это ни значило. Но на болоте все еще… нехорошо. Ходить вам туда не стоит.
— И не придется, — охотник сделал подножку попытавшемуся бежать Матею. Завернул руку за спину, вместе со звероватым поднял под локти и подтолкнул к болоту. Глянул на краснеющее закатом небо.
— Привяжем за канавой. Его в сумерках заберут.
И даже антрополог понял, что не хочет выяснять, кто заберет и куда. Чересчур опасался богатого своего воображения.
Люди расходились медленно и удовлетворенно. Аурора подозвала Селестину.
— Я не нападала на епископа, — сказала та.
— Риндир на него напал, его вон приятель рыжий, — указала Бьяника на Люба. — Решил, что епископ насилует Бранвен. И нам всем теперь выходит боком его спонтанное милосердие.
— Стоп-стоп-стоп, — пробасил Люб возмущенно. — Он не виноват, что Трилл не способен отличить сокола от вороны!
— А обязан был! Обязан был просчитать последствия.
— Ваш Риндир все сделал правильно, — резко взмахнула рукой Селестина. — Доделайте то, что он начал. Верните власть законной королеве. Это будет ваша вира за наших убитых.
И ушла туда, куда селяне волокли упирающегося Матея.
— По крайней мере, не придется больше делать вид, что мы стоим над конфликтом, — заметил Фенхель.
— Голову мне это открутить Риндиру не помешает.
Аурора провела подушечками пальцев по глянцевым распечатками списков:
— Когда следуешь инструкциям, как-то забываешь, что за именами в отчетах стоят живые люди, и каждое твое решение влияет на них.