— И жалела и плакала когда-то. И мне вовсе не хочется, чтобы такое происходило и с нами. Из-за твоего необдуманного донкихотства. Думаешь, устав по контактам бездушные бюрократы писали?
Риндир кивнул: он ровно так и думает.
— Каждое слово в этом уставе, буквально каждое, — страстно стиснула кулаки Аурора, — оплачено кровью. Оплачено потерями. Нашими — и тех цивилизаций, с кем мы входили в контакт. Потому и составлено так, чтобы исключить… юношеский максимализм.
Штурман скрипнул зубами.
— Да хоть у Фенхеля спроси, хоть у Альва. Если не веришь мне, — журила (пеняла) она. Далеко не все, что мы видим — мы правильно истолковываем. Мы иногда друг друга не можем понять, хотя не один пуд соли вместе съели. А тут гуманоиды, похожие на людей, но культура их может быть принципиально другая. И внешнее сходство поведения — обманка, повод для ошибок.
— Он ее бил. И пытался изнасиловать, — рявкнул Риндир. — И хоть из шкуры вылезьте — не докажете мне, что это не так.
— Хорошо. Допустим — так. Ты все истолковал верно. Мы все равно не можем всем помочь.
Штурман поднял на нее серые продолговатые глаза:
— Всем не можем. А Бранвен — должны. Неужели из-за вашего прагматичного выбора мы бросим ее насильнику и убийце?
— Я отстраняю вас от этого дела, Абранавель. Вместо чем создавать нам сложности, возвращайтесь на «Твиллег» и остудите голову.
Он поднял голову:
— Какие сложности я вам создаю? Мешаю договариваться с драгоценным Триллом? Адекватным и договороспособным? А плащ могу и вернуть.
— Боюсь, сейчас он не такой адекватный, как был до встречи с вами, — хмыкнул Фенхель. — Наши окна не выходят на Соколиную. Мне пришлось идти по крышам в кошачьей ипостаси и с аптечкой на спине. Без страховки. Удовольствие то еще. Епископ едва не задохся под плащом. Ему пришлось вкатить дозу снотворного и успокоительного прежде, чем обработать рану. И рана, скажу я вам… Вроде сокол не орел…
— Будь у меня больше пространства для разгона — я бы ему позвонок выбил, — пригрозил штурман. — Или позвоночник вырвал. Ну что, Трилл ваш драгоценный жив?
— Не скончался пока, — Фенхель сузил глаза. — Спит перед Судией, аки младенец. Никто ничего не слышал. Но когда его найдут утром — подумают на нас. Это уж непременно. Чужаки в замок — демон в замок. Или там психованная летучая мышь-исполин.
Ганелон с Адамом едва слышно засмеялись.
— Можете меня отстранять, — уперся Риндир. — Я все равно буду защищать Бранвен от него. Все наше счастье ничего не стоит, если оплачено слезами ребенка.
— Сколько угодно, — бросила вполголоса яростная Аурора. — Успокойтесь наконец! Нам надо подумать, как купировать созданную вами, Абранавель, проблему.