— Он не родился безвольным и бестолковым. Просто на него всегда давили ваши семейные неприятности. И его так часто попрекают тобой, что понять его нетрудно.
— Попрекают мной?! (Пётр вспомнил ехидное выражение лица завуча Егора Васильевича, с которым тот обычно упоминал о его отце.) Но… разве я не смог стать могущественным магом? Где же я? Почему я не могу прийти им на помощь? Что, я лишился своей магической силы?
Ситников как-то печально посмотрел на Петра.
— Ты был лишён её завучем своей школы после того, как нарушил один из самых жёстких параграфов Дисциплинарного Уложения. С тех пор ты всего лишь обычный человек. И знаешь, это не так уж плохо.
Неизвестно, что теряешь, а что находишь. Даже неудачники заботятся о своих детях. Старый знакомец. Разве можно остаться равнодушным к женским слезам? Воздушная погоня. Смутное воспоминание. «Их двое!»
Так скверно, казалось, Пётр не чувствовал себя ещё никогда в жизни. Он едва держался на ногах, ощущая, как кровь прилила к вискам и тошнота подступила к горлу. Вся жизнь была перечёркнута. Всё, что имело для него смысл, оказывается, не более чем иллюзия, недолгое развлечение его школьного детства. Год-два — и он будет исключён из школы номер семь. И дальше он проживёт жизнь обычного человека, такого, как его дядя. Что, подобно дяде, он тоже станет писать фантастические рассказы? Пётр представил себе это на мгновение и тут же отогнал от себя тоскливую перспективу. Нет, только не это…
— Значит, мне осталось совсем немного до того, как это случится? — он поднял на Ситникова невидящий взгляд. — И… что я буду делать дальше?
— Пётр, не расстраивайся. Когда мы вернёмся, я постараюсь сделать так, чтобы ты об этом забыл… — утешение, мягко говоря, было не из лучших.
— Да какая разница! — едва сдерживая рыдания, воскликнул Пётр. — Какая разница, буду я об этом знать или нет! Вот если бы я заранее узнал, когда и почему это случится и что я должен делать или не делать, чтобы не нарушать Дисциплинарное Уложение!
— Нельзя вмешиваться в судьбу, — неуверенно начал Ситников, но тут же осекся. Ведь он притащил Петра в будущее не иначе как для того, чтобы попытаться перекроить судьбу. Правда, в уготованном детям Петра тюремном заключении он видел куда большее зло, нежели в предполагаемом лишении Петра магической силы. Она и сейчас вызывала у него снисходительную усмешку. — И потом, никакие запреты не действуют, когда речь идёт о человеческих чувствах. Как знать, не потеряешь ли ты, не нарушив Дисциплинарного Уложения, нечто для тебя важное? Ладно, пока мы не должны терять время. Тебе пора. И постарайся успокоиться. Независимо от того, доволен ты тем, как ты проживёшь свою жизнь, или не доволен, позаботиться о своих детях ты обязан.