– Теперь у меня добавилось морщин, – ответила Эмили, пытаясь поддержать вежливую беседу, однако это ей не удалось.
– Да где там! – воскликнула женщина. – Ты все такая же красивая. Мы так давно не видели твою семью. Сколько лет прошло?
– Двадцать.
– Двадцать лет? Что ж, время действительно летит, когда тебе весело!
Она пробила еще один товар. Эмили про себя хотела, чтобы она поторопилась. Но вместо того, чтобы сложить товар в пакет, она застыла с картонным пакетом молока в руках. Эмили посмотрела на женщину, которая с отсутствующим взглядом смотрела вдаль и улыбалась. Она уже знала, что последует за этим. История.
– Помню, – начала женщина, заставив Эмили напрячься, – твой отец мастерил новый велосипед к твоему пятому дню рождения. Он выискивал детали по всему городу, пытаясь выбить лучшую цену. Он мог очаровать любого, правда? А как он любил дворовые распродажи!
Женщина широко улыбалась Эмили, кивая, будто бы призывая Эмили также предаться воспоминаниям. Но Эмили не могла. В памяти было пусто, велосипед был не более чем призраком в ее памяти, пробужденным словами женщины.
– Если я правильно помню, – продолжила женщина, касаясь подбородка, – он таки собрал его полностью, со звоночком, ленточками и всем остальным, меньше, чем за десять долларов. Он все лето провел, собирая его, весь обгорел на солнце.
Она стала посмеиваться, а глаза горели воспоминаниями.
– А потом мы увидели, как ты катаешься по городу. Ты с такой гордостью рассказывала всем, что папочка сделал его для тебя.
Внутри у Эмили все перевернулось, эмоции закипали, словно лава в вулкане. Как она могла стереть все эти прекрасные воспоминания? Почему она не сохранила их, эти прекрасные дни беззаботного детства, семейного счастья? И как их отец мог оставить их? В какой момент он перестал быть добрым человеком, который все лето мастерил велосипед для своей дочери, и стал человеком, который ушел от нее, чтобы никогда не вернуться?
– Я не помню этого, – отрезала Эмили.
– Нет? – сказала женщина.
Ее улыбка стала угасать, а губы сжались. Теперь она выглядела так, словно пыталась натянуть улыбку из вежливости, а не улыбалась на самом деле.
– Вы не могли бы, – сказала Эмили, кивнув в сторону кукурузы в застывшей руке женщины, пытаясь дать ей знак продолжать.
Женщина посмотрела вниз, практически ошеломленная, будто забыв, зачем здесь находится, будто решив, что болтает со старой знакомой, а не обслуживает ее.
– Да, конечно, – ответила она уже без всякого подобия улыбки.
Эмили не могла справиться с чувствами, разрывающими ее изнутри. Находясь в доме, она чувствовала себя счастливой и довольной, но город заставлял ее чувствовать себя ужасно. Здесь было слишком много воспоминаний, слишком много людей, сующих свой нос в ее дела. Ей хотелось как можно быстрее вернуться в дом.