Эмили услышала, как Дэниел ворочается наверху, пока она продолжала обходить дом. Проходя мимо столовой в бальный зал, она услышала позади шаги Дэниела.
– Насколько все плохо? – спросил он.
Хотя он никогда прямо не говорил этого, Эмили знала, что бальный зал был его любимой комнатой в доме. Она была самой большой, самой волшебной, и именно она объединила их, именно здесь все началось. Если бы не бальный зал, прошлой ночи могло бы не быть. Мысль о том, что с ним что-нибудь могло случиться, ужасала их обоих.
Эмили робко заглянула внутрь. Дэниел стоял сзади.
– Кажется, все в порядке, – сказала Эмили.
Но затем она заметила что-то блестящее на полу и побежала туда. Ее подозрения оправдались, когда она подняла осколок стекла.
– О нет, – воскликнула она. – Только не витражное стекло! Пожалуйста, только не витражное стекло!
Вместе с Дэниелом они сняли фанеру со старинных окон. На пол посыпалось еще больше осколков.
– Не могу поверить, – взвыла Эмили, понимая, что замена обойдется ей слишком дорого, да и заменить его вряд ли получится.
– Я знаю кое-кого, кто может помочь, – сказал Дэниел, пытаясь подбодрить ее.
– Бесплатно? – угрюмо и безнадежно спросила она.
Дэниел пожал плечами.
– Кто знает? Он может сделать это просто из любви к дому.
Эмили понимала, что он пытается утешить ее, но она готова была расплакаться.
– Это нелегкая работа, – сказала она.
– Но люди здесь хорошие, – сказал Дэниел, обнимая ее за плечи. – Идем, сейчас мы все равно не сможем ничего сделать. Давай я приготовлю тебе завтрак.
Он провел ее в кухню, приобнимая за плечи, но кухня тоже оказалась в плачевном состоянии. Дэниел и Эмили собрали разбросанные вещи, затем Эмили поставила кофе вариться, радуясь, что хотя бы кофейный чайник не постигла та же участь, что и тостер, который упал на пол и разбился.
– Как насчет вафель? – спросил Дэниел.
– Я не против, – ответила Эмили, усаживаясь за стол. – Но у меня нет вафельницы, так ведь?
– Ну, технически есть, – ответил Дэниел и, увидев нахмурившееся лицо Эмили, потрудился объяснить. – Серена зарезервировала ее на гаражной распродаже. Сказала, что вернется и расплатится в следующий раз. Не знаю, шутила она или нет, но она так и не вернулась, поэтому, думаю, эта вафельница не так уж и нужна ей.
Он подошел к Эмили и налил ей чашечку горячего черного кофе.
– Спасибо, – сказала Эмили, смущаясь от заботы, с которой Дэниел готовил ей завтрак.
Отпив кофе и наблюдая за Дэниелом, который готовил завтрак с ложкой в руке, она чувствовала, будто переродилась. Не только дом изменился ночью, но и она сама. Воспоминания о том, как они занимались любовью, были слегка туманны, но она помнила чувство удовольствия, которое разлилось по телу. Она будто на мгновение покинула свое тело. От одной мысли об этом Эмили заерзала на стуле.