— Я тебе оставила кучу эсэмэсок. У тебя точно все хорошо?
— Я не пил.
Сказать, что все в порядке, означало солгать.
— Я не понимаю…
— Мне нужно было подумать. Я пошел прогуляться и забрел сюда. Кэрри Ривз за мной присматривает.
— Кэрри Ривз из нашей школы? Джон, какого черта с тобой творится?
— Она здесь работает.
— Джон, нам нужно поговорить.
— Ты хочешь?…
— Дождись меня.
Мэгги отключилась. Я растерянно уставился на стакан с чаем.
В школе Кэрри Ривз была героиней эротических грез всех моих друзей. Да и что скрывать, моих собственных тоже. Она была нашей ровесницей, но всегда интересовалась парнями постарше. Отец Кэрри купил разорившийся бар и поручил дочери вернуть его к жизни. Получалось у нее пока не очень.
Кэрри подсела ко мне, как только я закончил разговор; зал был почти пустым.
— Как поживает твой брат Марк? По-прежнему женат?
— По-прежнему. И очень счастлив, — солгал я, изобразив что-то вроде улыбки.
Кэрри кивнула:
— Ты точно не голоден? У нас теперь есть десерты и сэндвичи… Мы стараемся здесь все потихоньку менять.
— Спасибо, я правда не голоден.
— Я все время твержу отцу, что надо поменять все целиком: название, дизайн, ну все. А он считает, что нужно действовать постепенно. Традиции, старые клиенты, ля-ля тополя.
Возможно, про тополя Кэрри ничего не говорила, просто мой мозг перестал работать на прием.
Тут-то и приехала Мэгги. Вошла, сняла солнечные очки и принялась рыскать по залу глазами, выглядывая меня. Я помахал рукой.
— Это Мэгги Берк? — удивилась Кэрри.
— Прямо встреча выпускников, — произнес я многозначительно.
Кэрри бросилась навстречу Мэгги с распростертыми объятьями, точно к лучшей подруге, и с ходу засыпала ее вопросами о Лондоне, не дожидаясь ответов.
— У нас серьезный разговор, — сухо произнесла Мэгги.
Кэрри отступила с видом человека, оскорбленного в лучших чувствах.
— Что-нибудь будешь пить, Мэгги?
— Пиво, — ответил я. — Да, принеси ей кружку пива.
Кэрри с сомнением поглядела на меня.
— Я справлюсь, Кэрри, — сказал я устало.
Когда мы остались вдвоем, Мэгги снова спросила, какого черта я творю, а я не знал, что ответить. Сам не имел ни малейшего понятия. Той ночью я почти не спал, а утром решил, что оставаться дома невыносимо. В конце концов я рассказал обо всем, что случилось накануне, о встрече с Дарлой и об исповеди Марка, записанной на флешке.
— Я не знаю, что сказать, Джон.
Я пожал плечами.
— Марк жил с этим столько лет, — проговорила Мэгги, обращаясь не ко мне, а к себе самой. — Болезнь Сильвии, решение, которое ему пришлось принять, а потом…
— Самоубийство отца, — закончил я. — Как человек может вынести все это?