— Она была в голубом платье?
— Нет — в этом-то и странность. Но я все равно каким-то образом понял, что это она.
Мэгги крепче сжала руками колени.
— Отвези меня домой, Джонни. Что-то не хочется возвращаться пешком.
Я вымученно улыбнулся.
Blur давно допели все песни, тишину нарушали только шум ветра в кронах деревьев и мерное поскрипывание качелей.
— А что это за машина на фотографии? — спросила Мэгги.
Я пустился было в объяснения, но вдруг замер от страшной мысли. Я в панике схватился за телефон.
Дженни.
Я должен был приехать к Дженни в три!
Три давно миновало. Ты худший отец во вселенной.
Мэгги вздрогнула, испуганная моим резким движением. Я заставил себя взглянуть на часы — и душа вернулась в тело. Еще не было двух.
— Мне нужно к Дженни, — сказал я виновато.
Мэгги подождала, пока я приму душ и переоденусь. Я пообещал уложиться в четверть часа и сдержал слово, ровно через пятнадцать минут спустившись на первый этаж в одной из своих лучших рубашек, которую, что уж скрывать, надел только для того, чтобы произвести впечатление на гостью.
У Мэгги был загадочный вид.
Когда я подошел, она протянула мне свой телефон:
— Это она?
На экране был карандашный портрет девушки с ожерельем.
— Что?… — пробормотал я, похолодев.
— Это из блога, — просто ответила Мэгги.
— Как… — Я не находил слов.
Мэгги управлялась с телефоном с ловкостью, которая мне и не снилась. На странице, которую она отыскала, был тот же самый портрет, только мельче. Подпись под ним гласила:
ТЕБЕ СНИТСЯ ДЕВУШКА В ГОЛУБОМ?
ТЫ НЕ ОДИН ТАКОЙ.
Я отвез Мэгги к родителям. Мы оба умирали от любопытства. История девушки в голубом обрастала новыми загадками. Я не верил во всякую паранормальную чушь, а значит, происходящему надо было найти рациональное объяснение. Мы условились созвониться вечером, когда оба почитаем блог. Я все еще недоумевал, как Мэгги удалось так быстро его разыскать.
По дороге к дому Триши я заставил себя выкинуть мистику из головы и сосредоточиться на Дженни. Я ни за что не взялся бы объяснить природу родительской любви; этого всеобъемлющего и изматывающего счастья не передать никакими словами. Мне пришлось рано повзрослеть; когда родилась Дженни, я пообещал себе стать другим человеком, настоящим отцом с большой буквы. Увы, клятвой я лишь раздразнил своих демонов — с катастрофическими последствиями. Понадобилось немало времени, чтобы понять: куда честнее и проще оставаться самим собой. В сентябре Дженни исполнялось пять, и весь последний год наша дружба крепла день ото дня.
Триша открыла сразу же — я едва успел убрать палец с кнопки звонка. Оглядела меня с головы до ног, как сотрудник аэропорта подозрительного пассажира, и, убедившись, что меня можно впустить в дом, процедила сквозь зубы приветствие. Я заглянул ей за плечо, высматривая Дженни: обычно дочка с разбега бросалась мне на шею, стоило только переступить порог.