Над покатой крышей виднелась крона вяза. Я принялся рассматривать дом. Стены, которые когда-то были голубыми, перекрасили в белый. Новые владельцы явно заботились о своем жилище: газон и кусты регулярно подстригали, дверь и оконные рамы были покрыты лаком. Машин во дворе не было. Соседние дворы казались безлюдными.
Что делать дальше, я не представлял. Мое приключение грозило обернуться банальной ностальгической прогулкой. Я обратил внимание на дом слева. Он нисколько не изменился. В прежние времена там жил Абруццези, вдовый старик-итальянец. Когда я был маленьким, мы с ним часто сидели на веранде и он мягким, чуть шепелявым голосом рассказывал истории о войне, скорее всего почерпнутые из фильмов. Если мой сосед еще не умер, ему уже должно было исполниться девяносто. Дом выглядел обитаемым. Я слышал, что сын Абруццези обосновался где-то на западном побережье; если он вернулся к родному очагу, то, видимо, был таким же барахольщиком, как отец. Веранда представляла собой склад всевозможного хлама от ржавой косилки до пустых клеток и сломанных стульев. Газон не подстригали целую вечность. Зато два окна на втором этаже были открыты, так что кто-то точно был дома.
Я прогулялся по скверу и снова перешел через улицу. Пес немедленно разразился лаем. Я рисковал попасться на глаза соседям, но нужно было убедиться, что ротвейлер привязан. В этом случае у меня появлялся шанс пробраться на задний двор. Я сильно рисковал: собака и не думала униматься, а ее хозяева могли появиться в любой момент. Но выбора не было, приходилось уповать на удачу.
Внезапно мне на плечо легла чья-то рука. Из-за бешеного лая я не услышал, как подошел Абруццези. У старика прибавилось морщин, но глаза все так же блестели.
Во всех фильмах ужасов бывает внезапный поворот. Например, появление мертвого соседа.
Абруццези, однако, был живехонек и почти не изменился. Или он вообще был бессмертный. Или обманчивы были мои воспоминания о его возрасте.
— Привет!
Я, должно быть, вытаращил глаза, как сыч, потому что старик улыбнулся.
— Мистер Абруццези… Я… Здрасте!
Ротвейлер замолчал, видимо пораженный тем, что мы знакомы.
— Вернулся в родные края?
Абруццези, как в старые времена, немного шепелявил.
— Проезжал мимо… Я тысячу лет здесь не был.
— Хочешь заглянуть в дом?
Это предложение застало меня врасплох.
— Томпсоны вернутся только на следующей неделе, а я присматриваю за Гарри.
Ротвейлер навострил уши, услышав свою кличку.
— На самом деле было бы здорово.
Абруццези достал из цветочной кадки ключ, заговорщически улыбнулся и отпер боковую дверь. Я опасался клыков Гарри, но пса будто подменили: он больше не лаял, зато без остановки вилял хвостом. Прежде чем переступить порог, старик погладил ротвейлера, и я последовал его примеру.