— Да. Интенсивная химия и лучевая терапия… Всё это скажется на общем самочувствии. Борясь с опухолью, мы давим весь организм. Вам будет тяжело. Но щадящих методов, увы, никто еще не придумал.
— А если операция?
— Операция… — Александр Петрович помолчал. — Боюсь, она вам не поможет. Вас только изрежут и ускорят процесс… В таких случаях пациентов обычно не мучают. Всё зашло очень далеко.
— И метастазы?
— Увы… Извините, Игорь. Вы просили по гамбургскому счету…
— Да… Спасибо вам.
— За что?
— За честность.
— Иногда пациентам лучше ничего не знать. Но вы, кажется, сильный человек…
— Да, я справлюсь. Я смогу. И еще одна просьба. Я хочу знать, как я буду уходить. Хочу понять…
— В смысле? — спросил Александр Петрович.
— Хочу увидеть тех, у кого последняя стадия. Кто уходит.
— Вы уверены, Игорь? Это очень тяжелое зрелище. Не для слабонервных.
— Я понимаю. Но я хочу знать… Хочу видеть! Я должен понимать, с чем столкнутся мои близкие.
Александр Петрович покачал головой.
— Не знаю, смогу ли я вам помочь. И надо ли…
— Вы должны мне помочь! Я очень прошу вас. Может быть, это моя последняя просьба, — грустно улыбнулся Игорь. — Мне отказывать нельзя. Это грех.
— Хорошо, я подумаю, что можно для вас сделать. Хотя не уверен, что это принесет вам пользу.
— Принесет! И мне. И всем!
Эпизод шестьдесят пятый. Двадцать восемь дней до происшествия
— Что случилось, Игорь?
— Кажется, случилось, Мила. Заболел я…
— Господи, напугал-то как! Я думала, что-то…
— Я серьезно заболел…
Мила внимательно взглянула на Игоря.
— Неужели?
— Неважно. Давай не будем об этом. Зачем в чужих болячках копаться? Но все может кончиться нехорошо. И скоро.
— Я могу тебе чем-то помочь?
— Можешь. Надо поговорить с Марией.
— О чем?
— Ты же знаешь о ее состоянии.
— У женщин это называется не состояние, а положение, — улыбнулась Мила. — Очень завидное положение. По крайней мере, я ей точно завидую. От тебя очень симпатичное дитя может народиться.
— А если меня не будет?
— В смысле? — не поняла Мила. — Если ты уйдешь, то недалеко. Потому что я тебя мимо себя не пропущу! Так и знай! Дура я, что ли? А Машка уж как-нибудь простит. Если ты всё равно уйдешь, так лучше ко мне, чем к какой-то посторонней бабе. В крайнем случае, обменяемся снова…
И все-таки, она не понимала. Трудно было представить, глядя на Игоря…
— Я говорю, если я уйду совсем. — Игорь ткнул пальцем в потолок.
— Что ты такое говоришь? Типун тебе на язык!
— Если я уйду, — повторил Игорь, — что будет с Марией? Теперь она одна и может легко устроить свою судьбу. А с ребенком? Каково ей будет?