Теперь Мила всё поняла. Не дура была.
— Ты серьезно?
— Серьезно.
И дальше разговор пошел без смешков и обычного для Милы кокетства.
— С ребенком будет труднее, — согласилась она. — Баба с приданым в подоле — это мужиков отчего-то пугает. Не любят они воспитывать чужих отпрысков.
— Вот видишь…
— Только Машка не робкого десятка, она выдюжит. Профессия у нее есть, накопления кое-какие…
— Дело не в этом. Об этом я позабочусь. Дело в принципе. Растить ребенка без отца… Поговори с ней.
— О чем?
— Еще не поздно. Если она сомневается, то можно… избежать всего этого.
— Ах, ты вот о чем… Сказать-то я скажу, А Машка меня с лестницы не спустит за такие предложения? Прической вперед. Она ведь если что решила… Может, ты лучше сам? А то дитё тебе, а плюхи мне.
— Со мной она об этом даже говорить не станет. А к тебе, возможно, прислушается. Тут нужно спокойно, без эмоций. Ты же философ.
— Философ… Только здесь цитатами из Ницше не отбрехаться. Тут придется нюни распускать до колен и выть по-бабьи. А я это не очень умею.
— Ты попробуй. Не могу я вот так, вслепую. Должна она понимать. Я тебя очень прошу!
— Поговорить — поговорю, — пообещала Мила. — Хотя о результате догадываюсь заранее. Лечение легких телесных, замазывание синяков и царапин на моей симпатичной мордочке за твой счет.
— За мой, — улыбнулся Игорь. — На тебя вся надежда, Мила.
Эпизод шестьдесят шестой. Двадцать семь дней до происшествия
Мария была вне себя.
Такой Игорь ее еще ни разу не видел. Казалось, она сейчас вцепится ему в лицо своими наманикюренными пальчиками и выцарапает глаза.
Не так далека была Мила от истины, говоря о легких телесных повреждениях…
— Зачем ты посылаешь ко мне парламентеров? Зачем прячешься за чужие спины?! — почти кричала Мария. — Если хочешь мне что-то сказать, говори прямо! К чему эти интриги? Это как-то даже не по-мужски, баб вперед себя посылать!
— Я ничего не хотел…
— Не ври, хотел! Ты подослал ко мне Милу! Хотел выяснить, не соглашусь ли я на операцию. Так?!
— Не совсем, — промямлил Игорь.
Мария приняла боевую стойку.
— Так вот я тебе отвечу, прямо теперь, а ты слушай и запоминай — фигушки тебе!
Мария сложила из пальцев известную фигуру и сунула ее под нос Игорю. И лицо ее при этом было такое решительное и такое детское, что Игорь, не выдержав, улыбнулся.
— И не смей смеяться. Тебя это все не касается! Это вообще мой ребенок.
— Как это твой? — удивился Игорь.
— Так, мой. Тебя не спросили…
И ведь верно — не спросили!
— Если я хочу родить, значит, я рожу. От того, от кого хочу. Захотела от тебя — рожу от тебя! И ты мне тут не указ!